На пятом мешке выносимого мною мусора из квартиры Нино местные стали принимать меня за свою, называть "гого" (девочка), а приезжие - за местную и спрашивать "как пройти".
... Однажды перед отъездом из Тбилиси шла я дворами и познакомилась сначала с грузинкой - ровесницей, а потом с её соседкой.
Лэла сказала: у меня есть соседка Нино, одинока, инсульт, рука висит плетью, моют её соцработники раз в неделю, а лето, жарко, Нино плохо пахнет...
Я сразу поняла, что мой "клиент." На следующий день у Лэлы во дворе случайно Нино увидела. Полная, седая, волос густой.
Мы познакомились, и через минуту я ей предложила её помыть. Она думала 5 секунд и согласилась. Так мы оказались в её вполне чудной квартире второго этажа интересной планировки и хорошей площади. С унитазом на балконе - и так бывает!
Пока пробегаю лабиринтами к Нино на второй этаж, уже откуда ни возьмись выскочили соседки - грузинки, незаметно сунули мне в руки перчатки и сообщили, что я очень добрая женщина, потому что помогу Нино привести себя в порядок. ( Спустя год одна из них назовёт меня дурой, за глаза, конечно, по тем же основаниям, но меня почему - то нехорошие слова не заденут.)
Нино я вымыла, оставив довольной и весёлой, а глядя на грязь - вы такое не видели! - я себе пообещала следующим летом навести порядок в её квартире.
Этим летом она меня не сразу узнала, но я напомнила про мытьё. Стала приходить каждый день и вывозить. По углам паутина уже с сажей и такой толщины, что можно сидеть на ней, до того она укрепилась. Под кроватями войлок пыли - валяй валенки. Чёрный с виду пол оказался жёлтым линолеумом.
На шкафах керамические кувшины, в серванте чешский фарфор и керосиновые лампы времён войны 90-х г.г. прошлого века. На обед жарю картошку, эклер для Нино, и нам по кофе.
Нино плохо говорит по - русски, но хорошо по-английски! А потом, не первый раз мне жизнь показывает, что для взаимопонимания знание общего языка бывает необязательным.
Мы много шутили и много смеялись. У Нино жуткий смех Фантомаса, но я быстро привыкла. Однажды я спела ей незатейливую песню на грузинском, Нино смотрела восторженно и ошалело. Сказала, что без ошибок.
Мы стали вместе обедать. Размер пенсии Нино таков, что всё время долги в магазине, а курево она клянчит с балкона у прохожих, привязав верёвку к пакету. Дают! Иные оббегают этот двор.
Предпоследняя степень нищеты - это решётка с газовой плиты до того прогоревшая, что рассыпается на палочки. Из них сооружается крестик для подставки кастрюль и для турки.
Но Нино обычно не готовит в силу увечья. Иногда я что - то покупала ей в забегаловках ( чебурек с мясом размером с 2 моих лица на наши деньги 25-30 рублей. В один присест не съедается. )
Грузинки угощали меня соусом ткемали - из зелёных слив кисло-сладко-острый, не в моих вкусовых привязанностях, но так вкусно! На самом большом рынке - Дезертирке - как хорошо по нему блУдится, я покупала картошку, жарила у Нино, сдабривая чёрным молотым перцем, и мы стали пировать ежедневно. Нино старалась всегда меня чем-то угостить. Я отбивалась сначала, но потом поняла- у них это в крови, она всё равно меня не послушает и будет что-то тащить к столу из магазина.
Мы вошли в серванты и на вопрос для кого стоит эта посуда, Нино не нашла ответа, и мы порешали сервировать метрополь )) с её применением.
Я купила новую разделочную доску из хорошего дерева, пластмассовое ведро - грузины делают эту утварь ОЧЕНЬ хорошего качества, плотно, надёжно.
Сдёрнула деревянные от грязи шторы с окон, перемыла их все шесть, и Нино выдала мне старые, но чистые на смену. Повесила!
Рамы - труха уже, и из одной стекло съехало вниз. По части мужской работы я ничего из себя не представляю ( живёшь полвека, а всё чего - то не умеешь ), но тут взяла себя в руки.
У Лии во дворе (дом, где я жила) валяется куча старых же рам с очень хорошими стёклами ещё лохматых годов, и стёкла эти были вставлены намертво. Я выпросила у Бадри отвёртки и плоскогубцы, и действуя ювелирно, что мне не свойственно, вынула все гвозди, что держали стекло и притащила к Нино. Стеклореза не хватало, я хотела вставить стекло сама.
На пятом мешке выносимого мною мусора из квартиры Нино местные стали принимать меня за свою, называть "гого"(девочка), а приезжие за местную и спрашивать "как пройти".
Итак, я протёрла пыль с портретов родителей Нино, брата, икон. Лэла мне рассказала, что когда-то Нино была счастлива замужем, но однажды муж ушёл, и она чуть не повредилась рассудком, что по сей день заметно. Брат был красивый, образованный, умный мужчина, убили в 90- е, я потом нашла черновики его диссертаций...
Племянница - красавица, единственная оставшаяся родня. Приходит к тётке редко, и могу понять - не интересно с больным человеком, когда ты здоров и молод, да и говорить особо о чём?
В один из дней с согласия Нино я приступила к разбору "бермудского" шкафа. Там было всё!
В его залежах обнаружила настоящие сокровища - какие-то журналы Русского географического общества 1907 - 1916 годов, а также совсем уж раритеты - книги на немецком и латыни 1865 и около годов, издания Лескова на русском, тоже будь здоров древние.
Журналы Нино постановила отнести на свалку, чему я возразила, и тогда она сказала: если хочешь, забери себе. Всё, что на русском, мне не нужно, не читаю, не помню его.
Некоторую литературу покойного брата мы таки вынесли за полной ненадобностью. И- вот уж , сколько языков ты знаешь, столько раз ты человек (фразу приписывают Гёте), согласна!
На книжных полках склад журналов по истории и архитектуре, природе Грузии с цветными иллюстрациями прекрасного качества, но на грузинском, а здесь я пень, увы! Журналы оставили на месте.
Я отдала Нино должное - со старьём она расставалась осознанно и практически без сожалений - у каждого в шкафу, кроме скелетов, есть то, что никогда уже не понадобится.
Мы проживали хорошие дни, и я опять удивлялась, как легко вхожу в жизни едва знакомых людей, и не чувствую никаких границ между мною и ими, и понимаю, что могу задавать любые вопросы, и будет отвечено, но есть то, что трогать не надо, даже я при своей бестактности понимаю.
Каждый день Нино спрашивала, когда я приду ещё, и я отвечала "завтра".
Грузинка радуется мне, и я продолжаю разбор завалов.
Открыв шифоньер, обнаруживаю моль размером с меня. Она доедает польта и смеётся мне в лицо.
Посовещавшись, почти всё содержимое шкафа вместе с молью, выношу на на помойку. И старый детский матрас из соломы!
Почти все вешалки осиротели. Нино отдала мне красный бархатный сарафан, который навсегда ей мал. "А ты щто - нибудь перещьёщь".
Пластинки винил (проигрывателя нет ) чуть не вынесла, но Нино часть просила оставить, а остальные подарить Лэле. Подарили!.
В тот день мы опять приготовили картошку с ткемали, позвали Лэлу. Против обычного лицо Нино не лучилось удовольствием.
После обеда я перемыла кучи банок, обиходила керосиновые лампы - дурное эхо 90 - хх.
Вдруг Нино вскрикнула, что ей плохо. Я про "скорую", но это было не то.
- Мне плохо! Зачем ты отдала пластинки?
- Но ты же разрешила!
- Верните мне их!
Срочно звоню Лэле, объясняю. Ты приносит их в недоумении. И начинается трамвайно - троллейбусная свара на трёх языках.
- Ты жи грузинка! Как ты можищь? Ты подарила, а теперь забираещь?
- Гыр - гыр -гыр, это наследство моей племянницы.
- На пальце слущать будет?!
Пластинки я водворила на место, где они пылились лет 15 и пролежат без дела до смерти Нино, а потом племянница следом вынесет.
В это же момент я прозреваю:
- Нино, я должна вернуть книги, сарафан?
Нино плачущим голосом подтверждает мою правоту.
На следующий день приношу всё до капли и кладу по местам. Нино не возражает.
- Ты ещё придёщь?
- Ара, арминда (Нет, не хочу). Я нарушила твой peace of soul ( душевный покой (англ)и мне неприятно. Ещё скажешь потом: была тут одна русская, всё вынесла.
Нино машет головой, мол нет-нет, но я не верю.
Никаких скидок ни на возраст, ни на болезнь я не делаю, т.к. хорошо знакома с этим контингентом. Они на самом деле прекрасно понимают, что происходит. Нино поняла, что обидела Лэлу. Что мне неприятно. Но если хлам дороже отношений, то пусть хлам останется, а мне пора.
Прощаюсь бегом, не слушая ответ, закрываю дверь, иду к Лэле. Лэла кричит, что нельзя помогать неблагодарным людям, что меня использовали, но мне не жаль сделанного - от меня не убыло.
Жизнь не научила меня закрываться. Помогать людям надо, а кто они там по национальности - да какая разница?
Нино не запрещала выкладывать фото.
Её жилище мне запомнилось какой - то своей атмосферой. Среди этого бардака всё - таки царил уют. Добрые тени ушедших навсегда родственников, умные книги, старый, заспанный диван во второй комнате деликатно "приглашал" на него прилечь, необычная планировка...