Я прожил в этой деревушке семь лет. Потом родители решили податься в город на заработки. Старенький дом был продан. Я считал, что мы навсегда уезжаем из этого Богом забытого места. Судьба нашу семью изрядно потрепала. Мне повезло меньше всех, работа не приносила прибыли, ненавидел офисный труд, супруга выбрала себе парня побогаче.
Я просто решил все бросить и вернуться в деревню, где когда-то родился.
Мой приезд стал неожиданностью. Здесь ничего не изменилось. Все те же старенькие дороги с ухабами, покосившиеся домики. Появились несколько современных коттеджей с хозяйствами, под боком открыли молочную ферму. Но я хотел просто остаться один, чтобы дописать роман и подготовить его к публикации. Я выкупил свой старый дом, который снова оказался на продаже.
Утром я занимался писательством, вечерами гулял по деревне.
Как-то вечером я прошел через все поселение до дальнего моста. Здесь звуки деревни утихали, пели птицы и звонко журчал ручей, бегущий меж валунов под мостом. Я оперся о перекладины и посмотрел вдаль. Старинный особняк все еще стоял на небольшом возвышении. Черный от времени, с багровой стороной, которое нещадно палило солнце. Я помнил все истории, что мне рассказывали об этом месте. Но я не просто верил этим рассказам, а сам стал их участником.
Ребятишками мы как-то отправились в поход к этому особняку, в тайне от родителей. Мы обустроились рядом со входом, разложили плед и устроили пикник. Это был наш способ побороть страх перед домом. Деревенские рассказывали, что здесь жил когда-то помещик, десятками пытавший людей в подвалах ради удовольствия.
Но мы ведь не верили, считали себя сильнее всех призраков.
Под вечер дверь тихонько открылась и мы обомлели от ужаса. Но наш предводитель Пашка (лет 13 ему было тогда), назвал нас трусами и пошел внутрь. Из девяти человек только трое отважились идти за ним. Среди смельчаков был и я.
Три часа мы бродили по коридорам, комнатам, заглядывали в кабинеты. Все здесь было покрыто толстым слоем пыли. Даже будучи ребенком, я мог оценить красоту интерьеров. Когда наши страхи развеялись, мы решили спуститься вниз и покинуть особняк. Но у рояля в самом низу стояли шесть человекоподобных теней. Темные непонятные сгустки будто бы собрались из пыли. Они разговаривали, смеялись, одна сидела за роялем и клавиши под ее пальцами едва заметно проседали. Слава закричал, тени резко обернулись. Рты их разинулись, черные зияющие пропасти исказили лица.
Я был так скован от страха, что пошевелиться не мог.
Мы побежали к выходу, но дверь захлопнулась прямо перед моим носом. Мы попятились назад, но Тени стали окружать нас. Их становилось все больше. Пашка взял стул и швырнул в окно, но стекло не разбилось, а будто бы отпружинило. Я разревелся, из-за слез все вокруг плыло. Мы побежали обратно наверх, пронеслись по длинному коридору. Но тут Пашка закричал, это заставило нас остановиться и посмотреть в его сторону.
Он указывал жестами в какую-то комнату. Там настежь было распахнуто окно, ставни стукались о почерневшие стены, шторы вырывались наружу.
Мы выпрыгнули в окно на козырек, а с него на землю. Никого из наших ребят не было. Занимался рассвет… Нам казалось, что мы пробыли там не более трех часов, а на самом деле пропали на всю ночь. Больше к этому дому мы никогда не подходили.
Сейчас, будучи взрослым, до сих пор ощущаю мурашки по телу, вспоминая эту историю. На улице вечерело, опустились сумерки. Я смотрю на дом и вижу, как медленно открывается окно, а штора вырывается наружу, хотя на улице нет никакого ветра…