Дорога тянулась вдоль маленькой горной речушки, по обоим сторонам которой раскинулась марь, густо заросшая ерником, в отдалении, уже у подножья сопок начинался тёмный еловый лес. Недалеко от вершины пади дорога пересекала речушку, ту самую Шаманку, правда она в этом месте была шириной в пару шагов. На подъезде к броду Серёга ахнул, дорога да и всё вокруг было вытоптано, снега местами вообще не было. Торчали жёлтые обломки сухой травы, чернели тёмные прутья кустов, и алели мелкие пятна крови. А прямо в броду стоял Афонин УАЗик, темный и мрачный как старый брошенный дом. Едва Серёга вылез из машины как послышался треск и по зарослям ерника мелькнули серые тени. Волки, лихорадочно подумал он запрыгивая в машину, собрать старенькую отцовскую двухстволку минутное дело. Но когда они с Валеркой вылезли из нивы снова, вокруг было тихо, эта звенящая тишина ещё больше пугала их. Где Афоня с Пузырём, почему не выходят, может их волки съели, или замёрзли, дурные мысли хороводом пронеслись у Серёги в голове. Тишина давила, страх сковывал руки, тёмная глыба УАЗика пугала мужиков, вспомнили они и про шаманку, может это она угробила Афоню? Потихоньку, не торопясь и подбадривая друг друга, они подошли. Возле передней пассажиркой двери, на истоптанном волками снегу желтело несколько стреляных гильз от Афонинова карабина, несколько пятен крови и брызги мочи на колёсных дисках, так делают собаки, но это были не они.
Спереди никого не было, даже сидений не оказалось, задняя часть салона погружённая в темноту не просматривалась, немного осмелев Серёга открыл заднюю дверь, в нос ударил запах гари. Салон машины был изуродован, была оборвана вся обшивка, вырван поролон из сидений, на полу чернели угли. В углу крепко прижавшись друг к другу лежало два тела. У Серёги волосы зашевелились на голове, начало тошнить и пока он согнувшись возле УАЗика выворачивал наружу содержимое желудка, Валерка залезший внутрь вдруг закричал, живой, нет оба живые! Вытащить здоровенных мужиков из машины, было тяжело, сами они были не в состоянии не стоять, не идти. Пообмороженые руки и ноги не слушались, каждое движение причиняло боль, они и говорить то не могли. Даже глаза их светились какой то обречённостью, видимо уже приготовились умирать.
Это потом в деревне залечив обмороженные конечности и немного придя в себя они расскажут какого страха натерпелись за эти два дня. Как неожиданно провалились в пустоледь передние колёса УАЗика, намертво заблокировав машину, как появились откуда не возьмись волки и кружили вокруг машины, сводя с ума своим дьявольским воем. Как потратил Афоня стреляя по ним из карабина все патроны. И как потом совсем осмелев волки вышли прямо к машине, разлеглись возле неё и ждали, ждали и ждали, испытывая их своим дьявольским терпением и сводя с ума воем. Как пытаясь согреться они сожгли сначала остатки бензина в железной кружке, а потом поролон сидений, обшивку и всё что могло гореть. Афоня чуть не сошёл с ума, он то говорил что это старая шаманка пришла забрать их души, то говорил что это та самая волчица, пришла мстить ему за своих щенят. Но правда в том что, не знаю что это: бог, судьба или природа наказало их за жадность, но видимо решило дать второй шанс.
А пока они ехали по заснеженному лесу на Серёгиной ниве, и не слышали как за спиной во всю ширину тайги разливался то тоскливый, то смеющийся вой. То ли матери волчицы, то ли старой шаманки, кто знает...