Чёрт! Чёрт, чёрт, чёрт! Господи, стыдно-то как, вот уж кулёма так кулёма. А лицо Никанора Семёновича! Никогда бы не подумала, что его обычно монументальные щёки могут так по-девичьи зарумяниться и обмякнуть. Внушительные усы неестественно встрепенулись, круглые глаза сузились в жёсткую леску, будто рады бы не видеть всего этого. Рот от неожиданности беззвучно растянулся буквой «эээээ». И как его паралич-то не разбил, прости, Господи.
Хотел товарищ тихо-мирно нужду справить. Видимо, так хотел, что дернул дверь на себя со всей дури. А тут - нежданчик. Сначала дверью по лбу врезали, следом незнакомая я на него вывалилась. Тоже, между прочим, не пушинка ни разу. Меня на руки-то не всякий поднимет, а если со всей силы на себя дернуть — то пиши пропало, стели соломку. Никто от такой красотища не устоит.
Мечтала с директором поближе познакомиться? Получите, распишитесь. Познакомились. Ближе некуда! Вот, его лицо — в сантиметре от моего, я — сверху, моя попа белым флагом в потолок оттопырена. Нас целомудренно прикрывает от глаз посторонних подол моего светлого платья. Брачная ночь, блин, а не знакомство как у всех у нормальных-то, с их банальными «разрешите представиться»!
Вот прямо даже жаль, что рядом никого. Такой кадр пропадает!
И зачем я говорить-то с ним начала? Где мой хваленый мною же мозг? Где он хоть какой-нибудь вообще? Лучше бы молчала! Ну как-нибудь взяла себя в руки, отлипла, беззвучно извинилась и уползла. Так нет же! Мне же надо было представиться, зря что-ли я всю накануне ночь с Алкой эту встречу репетировала!
Здравствуйте, говорю, Никанор Семёнович, очень рада стать частью Вашей команды, Никанор Семёнович, Вы не сомневайтесь, Никанор Семёнович, я справлюсь с любой задачей, а если чего не знаю, то у меня обширный круг знакомств, Никанор Семёнович, я быстро схватываю, Вы не сомневайтесь, не пожалеете...
И громко так, главное, с декламацией всё тарахчу, как работающий мотоцикл, без пауз. При этом вцепилась намертво, как не пальцами - а клешнями, в лацканы его пиджака, и ко всему прочему локоном своим — прямо в нос ему. Он мало, что глаза — не глаза уже, а амбразуры, так вдобавок ещё и преотвратительно сморщился! Щекотно же! А чихнуть не может! И сам такой руками от меня отстраняется — от моей стрекотни, от меня всей отталкивается. Не соображает, что упирается в мои груди-то. Я от этого ещё громче застрекотала, как мне кажется. Божечки, как неловко-то!
С другой стороны, а чего он хотел-то? Я же не виноватая, что туалет в этом богом забытом месте — один на всех и без шпингалета! Надо было мне сидеть и песни орать, что ли? И ведь никого не знаю, чтобы позвать и просить покараулить, дверь попридержать. Только устроилась — и сразу на выездное командообразование попала. Ещё подумала, что повезло, сразу со всеми познакомлюсь в полуофициальной обстановке.
И он тоже хорош. Мог бы, наконец, постучать! А то привык по-хозяйски двери дёргать. Вот и получил. Это он извиняться должен, по большому-то счету. После такого приличные мужики в загс ведут. Господи, хоть бы не уволил. Бог с ним, с загсом-то. Всё, я спокойна. Забыть, понять и простить. С кем не бывает.
Уф...
Ужаснулась пикантной ситуации,
всё записыватель, Эвелина Григорьева
