Меня обман не устраивал и совершил ошибку, правда, получил интересный урок. Без вызова, это уже нарушение, прибыл к начальнику штаба, тот как раз прилетел из Крыма, и доложил, у меня украли краску. Он был из настоящих военных и заявил, будь война, лейтенант, я бы приказал тебя расстрелять. Тебе нужно «взять высоту» и сразу из списков вычеркнули, ты должен погибнуть, но выполнить приказ, если останешься живым, это будет всего лишь приятным сюрпризом. А ты вдруг возвращаешься и жалуешься, там пулемет стреляет и что мне делать? Отвечаю! Получить пулю! В лоб! Потом, ты офицер, командир, свою головную боль переложил в мою голову, теперь она болит у меня, твоего командира. Не скажу, что о тебе думаю. Говорил он это, развалившись в кресле, беззлобно, с легкой улыбкой. Сильный и загорелый, без галстука, рубашка с коротким рукавом и погонами. Ты, при этом сделал главное, нарушил Устав караульной службы. Не провел расследование, взяв журнал смены караулов, не допросив всех, кто стоял в них, от даты получения бочки и, до момента обнаружения исчезновения краски. Не представил список арестованных подозреваемых, вверенных тебе служащих. Надеюсь, ты все понял, и заберешь с собой это понимание, как мою награду на гражданку.
А сейчас возьми канистру спирта, сходи на склад и получи новую бочку краски, выполняй. Я сказал «есть» и отбыл в заданном направлении. Он мне потом на тренажах в присутствии своего экипажа еще добавил, хорош тот командир, у которого подчиненные знают: что, как и когда выполнять. Это дает командиру возможность развиваться и расти в должностях и званиях. Кто из подчиненных самостоятельнее тех он и поощряет, чтобы опереться на них. Талалихин и Гастелло сами принимали решения и не ждали приказа. Так должно быть и на гражданке. Закон жизни – экспансия.
По возвращении на гражданку обнаружил другое, не редко ценился начальник алкаш, только такому можно было наплести, что пошел в библиотеку и пробыть там две недели. Равно, как и хорошим подчиненным считался тоже алкаш, вечно виноватый, только перед таким можно было выглядеть умным и великим.
В мои обязанности также входило участие в комиссиях по подготовке всех праздников и застолий к ним, проведение зачётных стрельб из личного оружия и подведение итогов конкурсов художественной самодеятельности между эскадрильями и различными службами.
Кратко об этом. Праздников было на один больше, чем в остальной армии и флоте. Праздновали и День ВМФ, и День Авиации, так широко любимые в народе. Но главным был День Советской армии 23 февраля. В это время были такие шквалистые ветры, что отменялись полеты вообще, а и так тяжелые самолеты, до 80 тонн, в капонирах (на стоянках) ещё дополнительно тросами крепились к бетонке. Офицерскому составу можно было расслабиться в гостинице небольшого и симпатичного города Кировска, за 35 км от семей. Бабочки со всей Мурманской области тоже готовились к этому событию. Праздник длился с пятницы до воскресенья. Мы штабной командой приезжали за два дня. Организация до пятой рюмки была на высоте. При входе в главный холл гостиницы, виновников Торжества ведущий в микрофон под визг, свист и одобрительные крики девиц приветствовал доблестных авиаторов североморцев. Входящие в парадной форме кричали, Ура! Ансамбль и дама с голосом и с акцентом Эдиты Пьехи, пели «Огромное небо одно на двоих» с пошловато подправленным текстом. Личный состав рассаживался по табличкам за столы в пары к бабочкам, согласно званиям и должностям. Гостиничные номера занимались произвольно, расписывать было бесполезно. Что творилось? Описать не возможно! В воскресенье после обеда жестоко потрепанному личному составу подавались автобусы в обратный путь к семейным очагам и уюту. Воспоминаниям, обмену опытом и выяснению отношений хватало два-три дня.
В карьер на стрельбы большинство офицеров не желали ходить, отпрашивались у меня, выдумывая нелепые причины. Расписывались в журнале за полученные патроны и сданные гильзы, и уходили по своим важным делам. Потом моя команда по нескольку часов расстреливала ящиками патроны.
Художественная самодеятельность и культурный досуг личного состава и семей имел значение не меньшее чем, боевая и летная подготовка. Если из-за погоды полеты отменялись, начинались культурно массовые мероприятия, бесталанные садились забивать козла в домино. Возглавлял культуру и досуг азартный замполит со своими лукавыми помощниками из политотдела. В команду входили также с десяток офицерских жен, веселых и занятных членов женского комитета. На мне был учет, календарные графики и помещения. К художественной самодеятельности можно приглашать и посторонних. Среди любимых был дамский ансамбль «Оленегорочка», привлеченный моим соседом по гостиничному номеру кандидатом наук. Они были похожи на англичанок из Ливерпуля LiverBirds. Птичьи потроха. Посмотрите в You Tube. Москвичам такого и не снилось, там были ВИА, все одинаковые, как по трафарету: прически, костюмчики, туфельки, улыбки, позы и голоса.
Конечно, и в базе мы пили и играли в домино, если нас было трое, звал караульного. От нечего делать многие, начинали курить. Стоишь в курилке, вроде как при деле, а так могли послать рыть канаву. В летнюю заполярную влажную жару, до 30 градусов, в граните с помощью подрывников, при этом в рот, нос и уши забиваются заполярные комары, мошкара и гнус. Такая канава была. Рыли в направлении Североморска, длина около 300 километров, на случай военных действий. Два раза ходил с «провинившимися бездельниками» в качестве командира. Выдавали в бутылках, готовившуюся в медсанчасти, мазь. Её изобрели американцы для спасения своей армии от насекомых, снижающих её боеспособность во Вьетнаме. Рецепт то ли выкупили у их медика предателя, то ли выкрала наша разведка. Эффект был, метр - не меньше.
Спиртного купить было невозможно, в закрытых гарнизонах был сухой закон. Приходилось делать запасы, покупая в Оленегорске, за 12 километров через озеро по льду на лыжах с рюкзаками. Пили только коньяки или кубинский ром. Вино в этих краях не было популярным напитком. Ленинградская и Петрозаводская водки были настоящей мерзостью. В Кировске иногда продавалась отменная водка «Рижская» 56 градусов, неподвластная числу Менделеева. Народ называл её колен-валом за то, что в слове водка буквы В, Д, и А почему-то печатались повыше, а О и К наоборот - пониже.
В помощники на стенд выделили свободного на тот момент Лешу, уже не молодого старшего лейтенанта, по выслуге лет, из технической службы, охотника, бабника и любителя красиво выпить. Если мы решали расслабиться, он брал ружье с одним всего лишь патроном, относил одну подстреленную утку своей жене, она её готовила и доставляла в базу к обеду. Он никогда не промахивался и считал, зачем лишнее. А вот выпивку мы заказывали водителю городского автобуса не бутылку, а заводскую коробку. Так, на всякий случай. За каждую утку, заходя в любой магазин, в кассе покупал за 1 рубль 20 копеек лицензию. Медведь, кажется, стоил 100 рублей. Лицензия продавалась на год только в обществе охотников в городе Оленегорске, всем желающим, но на одного медведя. Кому, одному или группе везло, тот обязан был сразу сообщить, ошкурить, туша твоя, а шкуру сдать в общество, с правом выкупить за 100 рублей. Метод взвинчивал спортивный ажиотаж среди знатоков медвежьих повадок. Убившему лишнего медведя, грозил суд, а военным, трибунал.
Леша каждый год покупал такую лицензию, выслеживал медведей, и один раз ему повезло, в остальные годы пролетал. У него был специальный карабин на медведей. Армейским карабином можно было только ранить и нарваться на медвежьи неприятности, такое бывало. Рассказывали, один охотник раненным зверем был задран на смерть.
Мы стали с ним по-настоящему друзьями, когда с женой и дочерью ходили по грибы, и нашли, совершенно случайно, это просто невероятно, в лесной тундре Лешей потерянный в каком-то году охотничий нож. На нем была гравировка номера его охотничьего билета и фамилия. Уникальный, заказной, кованный чудо мастером из специальной стали с ручкой обтянутой кожей то ли кобры, то ли гюрзы. Конечно, это было отмечено всем гарнизоном, повод был значительным, и готовы были записать меня в охотники, но я гуманист и отказался.
От армии осталось общее впечатление, как о времени беспробудных пьянок и мордобое по любому поводу и без повода, игр в карты, домино и волейбол. Это в условиях сухого закона, имею в виду офицерский, летный и наземный состав. Блуд и адюльтер тоже были в почете. Видимо командование хотя бы так, пыталось поддерживать боевой дух. Ну, день можно играть в домино или в волейбол, по погоде. Заполярье. Ну, неделю, ладно месяц, год. Но все 25 лет? Это слишком. Да забыл, еще лыжи, но это мне нравилось, купили и жене, она тоже была в восторге.
Изучал Уставы, оказалось, я их знаю лучше кадровиков. Убедился в этом уже в наше время при освещении событий в Беслане. Лежал в больнице, слушал радио после сложнейшей операции, делать же нечего. Начинает работать, ну его в баню, мозг! Прифронтовая, можно сказать, и взрывоопасная зона, рядом Ингушетия, уже состоялись войны в Чечне? Чем занимались ГАИ, МВД, ФСБ и разведка? Если вообще, чем-то и кто-то занимался? Что делала агентура и осведомители, куда они подевалась, если вообще были, куда подевались блок - посты, почему в этом городе не было, маломальского гарнизона. Министр обороны, не голову пеплом посыпал, а обвинил во всём, и в отсутствии бдительности население! Классно! Тогда, где были, органы самоуправления и вооруженные дружинники, что творили местные и республиканские власти, зачем террористам понадобился доктор Рошаль, а не Президент, или его представитель? Почему-то не слышал об арестах должностных лиц, военных и правоохранителей. Куда вдруг подевались гражданская и военная прокуратуры? Отставки и добровольные отставки высоких и важных персон? Отсутствие прав, у тех, кому должны быть даны? Не выполнение, своих должностных обязанностей теми, у кого они были? Все должно было прописано, даже для таких случаев, в Уставах и наставлениях. Может о таких вещах, кто-то, кому надо было, и не подозревал? Вечером смотрел новости, показали съемки только зарубежных СМИ. Они что заранее знали и готовились? Предчувствовали и дежурили там, в ожидании внезапных подобных событий? Предотвратить внезапные нападения могут знания потенциального противника, через внедренных лиц. И сила единства населения, властей, органов и служб, но над этим надо работать. Видимо, кому надо, забыли об этом.
А тогда, как служил, случалось, пьяным после посадки членам экипажей под люк подгоняли грузовик КРАЗ, чтобы падали в высокий кузов и не разбивались о бетонку. Был случай, когда на построении для получения задания экипажу, не досчитались второго штурмана, взлет был отложен, были организованы поиски по всем гостиницам и бабам, а он забрался в самолет ещё до построения и мирно спал в своем отсеке. Перед вылетом забыли законтрить крышки маслобаков и испортили оба двигателя, самолет садился, а за ним тянулся хвост пара и дыма. Но надежны были самолеты Туполева. Двигатели заменили и снова в строю. Бывший командир эскадрильи дослужился от подполковника до капитана, в обратном направлении. Жалко выгонять, когда-то был хорошим летчиком и командиром. Назначили начальником пожарной части, сгорел детский сад, хорошо, что пострадавших не было.
Временному, но безудержному усилению пьянства способствовало пребывание на испытания в северных широтах новых видов самолетов. Некоторые так и назывались, летающие гастрономы. В мою службу испытывался красавец ТУ-144.
В них заливалось большое количество спиртового раствора различной степени крепости, его периодически сливали на утилизацию. Наполнить кому-то канистру или баллон ничего не стоило, народ служил не жадный. Особой любовью пользовался водный раствор 63% спирта с добавление небольшого количества глицерина. Называли его «шлёмка». Говорили, что технологи разработчики этой смеси из авторитетного НИИ, сами большие выпивохи, добавили глицерин для мягкости и вкуса. Чтобы можно было пить, даже не запивая водой и без закуски, и при этом не обжечь пищевод. Пили все и язвенники и трезвенники. Мой батя пояснил выражение по поводу пития водки или спирта на фронте: «как её пьют беспартийные?». Дело в том, что клей для вклеивания фотографии в партийный билет делали из ржаной муки. А на фронте часто было не то, что чем закусить, но и вообще покушать. Если выпить водку и подышать в партбилет, то от влаги фотография пахла корочкой ржаного хлеба.
Не считаю склонностью к пьянству военно-морскую загадку «Как жена должна встречать мужа из дальнего похода? В правой руке должна держать стакан вкусной холодной водки. В левой руке - вилку с соленым огурцом, и подол - в зубах!». С женой мы нередко и ныне вдвоем выпиваем по рюмке хорошей водки или настоящего коньяку, а если повезет, можем осушить бутылку сухого крепкого хереса, или старого портвейна. Не побрезгуем и сухим Кьянти, литровой бутылочкой в корзинке. Молчу про отменный самогон или грузинскую деревенскую чачу.
Если думаете, что тогда процветала трезвость на заводах, в высших учебных заведениях, во всяких научных и исследовательских институтах и конструкторских бюро, вы сильно ошибаетесь. Просто в них стоял интеллигентский дух изыска и снобизма. За год работы на заводе молодым специалистом, чуть не стал почти закоренелым выпивохой. Употреблялись по всяким праздникам, значительным событиям, круглым датам или в отвальные дни перед отпусками смеси «Северное сияние» и «Шмурдячок». Первая состояла в равных пропорциях из спирта и сухого белого вина, заливаемая в сифон с баллончиком углекислого газа. Это для поклонников сухих напитков. Любителям сладких десертов предлагалась вторая смесь, водка с портвейном в равных пропорциях. Само собой все это рассчитано на крепкие и молодые организмы, иногда и на средний возраст. Слабаки, приходившие следующим утром на работу радостно приветствовались, да вы, сегодня, как огурчик, зелененький и весь в пупырышках. Таким зарплата, решением профкомов не выдавалась, ее получали жены в специальной очереди во внешней кассе.
Если кто противился и не пил, затаился гад. Доносчик и стукач. А того и ещё хуже, свидетель Иеговы или баптист. Таких, не любили, доверяли только врачебной справке про язву желудка, но сочувствия не было. В равной мере это касалось и мужчин и женщин. Такова была суровая правда гражданской жизни.
Патрульная служба в закрытом гарнизоне, заключалась в обеспечении погрузо-разгрузочных работ бесплатным личным составом, от простых грузчиков до командиров. То есть, постоянно нужны были виноватые и нарушители. У меня должен был быть пистолет в кобуре, у двоих помощников штыки от карабинов в ножнах на поясе. Пистолет получал и относил домой, как бы чего не вышло, а брал семечки или конфетки матросам. У помощника дежурного по гарнизону (я сам часто был в этом наряде) получали разнарядку (план). Какой состав, в каком количестве требовался. Сколько рядовых, сколько сверхсрочников и офицеров. Проще всего было с офицерами и сверхсрочниками. Дежурные общежитий и гостиниц ближе к ночи сообщали, когда пьяные драки были в полном разгаре. Сверхсрочников добывали в темном районе поселка под названием Шанхай. Вызывал усиленных наряд, человек пять крепких матросов, любителей тусоваться, из казарм, с веревками и грузовик. Ребята, включая водителя с удовольствием разнимали, вязали буянов, и забрасывали в кузов, невзирая на проклятия и угрозы. Особо нелюбимым, даже офицерам, могли надавать по ходу дела тумаков. Свозили на губу, гауптвахту. Утром согласно разнарядке арестованные гуськов под вооруженным конвоем шли разгружать железнодорожный состав или месить раствор на стройках. Вечером после ужина всех отпускали по домам или в казармы. Никаких мщений, подход был философский, сегодня попал ты, а завтра могу попасть и я.
Автора плаката не нашел