Это случилось под осень, когда пожухла трава и начали желтеть листья на деревьях. Один мой знакомый, а с ним два его друга — все трое офисный планктон — решили съездить на рыбалку. Заядлым рыбаком ни один из них не был, но все трое насмотрелись роликов в интернете, решив повторить подвиг блогеров-натуралистов. Один еще собаку свою взял, Рекса — обычная дворняга, похожая на овчарку.
Все трое жили в городе, редко выезжали на природу, но у одного из них когда-то в таежной деревне жила бабушка, и он, проводивший у нее в детстве летние каникулы, позвал их в те места.
Ехать далеко, зато воздух озоновый, грибы, кристально-чистые речки…
Приехали на место к полудню. От деревни, как оказалось, давно остались одни руины да холмики. Но мужики не расстроились, главное, река-то на месте, правда, до нее шкандыбать еще километра четыре. Дороги, естественно, нет, все поля заросли густым подъельником и березняком, так что машину пришлось оставить.
На берегу раскинули удочки. Развели костер. Рыба не клевала, поэтому решили приготовить еду из того, что есть. Один из них прошел вдоль берега, набрал грибы, знакомые по интернету.
Когда еда приготовилась, был уже вечер, начал накрапывать холодный моросящий дождик.
— Что, не ловиться? — они и не заметили, как к ним подошел пожилой человек в прорезиненном плаще с капюшоном, похожий на рыбака, но без рыбацкой амуниции. Борода длинная, волосы копной, седые, руки в карманах держит.
Моему знакомому показалось, что от него повеяло холодом, но с ним он это не связал, к тому времени все трое изрядно промокли и замерзли. Костер горит еле-еле, того и гляди погаснет — лето выдалось холодное и дождливое, хворост сырой, три коробка спичек извели, пока разжигали сучки и траву, а зажигалка осталась в машине, никто из них не курил и спиртным не злоупотреблял, но водку открыли для согрева.
Лицо у мужика показалось им какое-то странное, кожа — словно кора дерева, темная, задубелая, глаза черные, смотришь и как будто в омут проваливаешься, сам вроде невысокого роста, а ступает твердо.
Рекс, завидев его, поджал хвост и, поскуливая, прижался к хозяину.
— Нет, отец, видно, не наш сегодня день.
— Это точно, не ваш, — загадочно согласился мужичок, усмехнувшись в бороду. — И ночь будет не ваша, но с утра рыбы будет столько, сколько сможете унести. Хороший пес… — навис он над Рексом, заглянув ему в глаза. И пес, жалостно повизгивая, завилял хвостом, словно выпрашивал подачку, хотя за ним это не водилось, хозяин кормил его на убой.
— А вы откуда здесь? — спросил тот, который считал себя почти местным.
— Да я недалеко тут, за деревней присматриваю, да вот и дорога туда ведет, — ответил мужичок и махнул рукой.
Все трое обомлели. Никто из них раньше не заметил дорогу, которая начиналась почти у берега неподалеку.
Мужчина ушел, словно растворившись в поднявшемся из озера тумане.
— Рекс, ты чего? — потрепал хозяин скулившего пса. — Завтра вернемся домой. Привык он к городу, — объяснил он поведение пса.
И тут, как по команде, началось черте что. Где-то неподалеку завыли волки, заухал филин, начала куковать кукушка, спокойная вода вдруг воронкой закрутилась, и точно кто по воде веслом ударил -- раз, второй, третий.
Ребята струхнули. В быстро опускающихся сумерках, все трое испуганно прислушивались и всматривались в туман, который становился все гуще.
— Вы как хотите, а в деревню! — быстро смотал удочки хозяин пса. — Если волки, запросто могут порвать Рекса. Волкам он на один зуб. Хватают и утаскивают, и ни костей, ни шкуры — видели ролики?
Мой знакомый и третий, не сговариваясь, молча собрались, побросав вещи в рюкзаки, кинувшись за ним по тропинке.
Тропа оказалась приметная, будто специально посыпанная галькой, чтобы трава не прорастала. С обоих сторон высокие ели и папоротники, не видно ничего в паре метров. Но внезапно туман закончился, как будто вышли из облака. И светло еще, как будто пасмурный день.
А перед глазами деревня…
Многие дома пустые — старые, покосившиеся, у некоторых уже крыша проваливается, но есть и крепкие, с палисадниками и скамейками, с садами и огородами, в которых яблони до земли клонятся от плодов. Народ веселый, настроение у народа хорошее. Заметив их, люди высыпали на улицу, смотрят, как на чудо, пытаются пощупать, улыбаются, объяснив интерес, что давненько к ним никто не приходит. Только Рекс ощетинился, никому не дает к хозяину подойти, а когда тот ругать начал, заскулил, подвывая испуганно.
— Да что с тобой? — расстроился хозяин.
— Мне что-то тоже нехорошо, сердце жмет, — признался мой знакомый друзьям. Человеком он всегда был практичный, и такое беспечное, легкое, беззаботное поведение людей показалось ему противоестественным, хотя в этот момент он понимал только интуитивно, кроме того, ему передалась нервозность Рекса. — Сбежать отсюда хочу, мочи нет — неспокойно на душе. Если деревня живая, почему дороги нет? Они что, на машинах не ездят? — отсутствие в деревне дороги, как таковой, тоже показалось ему подозрительным. — Волки волками, а нас трое, не нападут. Давайте вернемся? Мужики здоровые, а струсили, как пацаны, стыдно будет в офисе рассказать.
— Да ладно вам! — рассмеялся третий. — Может, мы не с той стороны заехали! Посмотрите, как тут здорово! Что там у меня в городе есть? Квартирую снимаю, денег едва на жизнь хватает, вкалываю, как проклятый, а тут народ свободный, счастливый. Где вы еще увидите, чтобы так веселились?
В доме, мимо которого они проходили, что-то праздновали. Этот дом, пожалуй, был самым богатым. Каменный, с крепкими воротами и высоким забором из штакетника, через который просматривался сад и клумбы с цветами. Столы нарыли прямо перед палисадником, и соседи все собрались.
— Идите к нам, — позвали их.
Сели.
— Что-то я не хочу есть, грибов, наверное, объелся, — отказался мой знакомый, испытывая непонятную тревогу, которую он никак не мог объяснить.
Хозяин пса бросил Рексу кусочек мяса, но тот даже не взглянул на него, залез лапами на колени и начал облизывать его лицо, неловко ткнулся мордой в тарелку, поставленную перед ним, уронив на пол.
— Черт, Рекс, — рассердился хозяин пса. — Простите, — извинился он перед хозяевами дома.
А люди продолжали веселиться, не придав значения случившемуся.
К третьему, который считал себя почти местным, подсела красивая девушка в свадебном платье, улыбаясь, раскрыла ладонь — а там обручальное кольцо.
— Ну, суженный, вот и дождалась тебя! Что ж ты так долго не приезжал? — лукаво прищурилась она. — И почему мимо дома прошел? Не хочешь зайти ? — поманила она.
— С тобой хоть на край света! — ответил он, и шутя надел кольцо себе на палец, приобняв ее. Надо заметить, он был законченным бабником, с женщинами сходился легко и легко расставался, но окольцевать его еще никому не удавалось. Мой знакомый удивленно наблюдал за другом: он вел себя так, будто его подменили. Девица в ответ громко расхохоталась, осмелев совсем, сев к нему на колени и повиснув у него на шее.
— Совсем меня не помнишь? — наклонила она голову, заглядывая ему в глаза.
— Светка, ты что ли? — узнал он бывшую подружку детства.
— Дамочка, шли бы вы… — мой знакомый встал, расцепил ее руки, грубо стянул с коленей друга, заставив сесть на стул рядом. — Отдай ей кольцо! — потребовал он.
— Золотое же, — не сразу согласился друг вернуть кольцо хозяйке. — Это же Светка… — весело развел руками. — По соседству с бабкой моей жила, мы дружили, я даже жениться на ней обещал, когда вот такими были, — показал он на колено. — Давно сюда переехала? Ты, смотрю, расцвела, выглядишь на все сто!
— Да лет пятнадцать как, — девушка и вправду выглядела молодо. Другу было тридцать пять, а ей больше семнадцати не дашь, а вроде ровесники.
И снова знакомый мой интуитивно почувствовал что-то неладное. Девица разгуливает по деревне в свадебном платье, а никому дела нет. Что за маскарад? И власть никто не ругает, говорят… А о чем они говорили? Мой знакомый вдруг понял, что все прослушал, ни слова не запомнил.
— Да хоть платиновое… — выругался он. — Видишь, она пьяная, не в себе… Эй, помоги привести его в чувство, — попросил он хозяина пса, и вдвоем они стянули с третьего кольцо, сунув в ладонь девице.
— Я буду ждать, — взглянула она на третьего и кивнула на дом. Мужика ей точно не хватало, дом нуждался в ремонте. Встала, усмехнувшись, и сунула кольцо третьему в карман.
— Ты куда? — крикнул он вслед.
— К свадьбе готовиться, скоро уже, — ответила она через плечо, и ушла, покачивая роскошными бедрами, а у моего знакомого отлегло от сердца — может, это такая репетиция свадьбы? Только почему она к чужому мужику льнет, если где-то жених есть? И почему в свадебном платье, нельзя же, чтобы до свадьбы ее в нем видели.
— Но ведь хороша? — спросил третий у друзей.
— Хороша, — вынужденно согласились оба.
— Только, пора нам, чувствую… Утро скоро. Давайте, вернемся, старик тот сказал, с рассветом клев будет, — предложил хозяин пса. — Мы сюда на рыбалку приехали, вот и пошли рыбачить. Мы тут чужие, а они прямо как родных встретили, неудобно, никому не хочу быть обязанным. А может, специально отвлекают, чтобы машину раздеть? Если колеса снимут, черта с два в город вернемся, придется эвакуатор вызывать, а путь тут не близкий.
— Какой-то бред несете, — заупирался друг. — Откуда им знать, где мы ее оставили?
— Я тоже хочу уйти отсюда, что-то совсем себя плохо чувствую, живот крутит. Не могу же я сесть под кусты посреди деревни, — встал мой знакомый. — Поднимайся, а то останешься.
— А я бы остался, хорошо тут… — с сожалением вздохнул друг.
Вернулись к реке через тот же туман, но на реке его уже не было. В деревне ночь как будто еще не наступила даже, а здесь небо окрасилось розовой предрассветной полосой, которая отражалась багрянцем в водной глади. Закинули удочки, и рыба пошла. Крупная, жирная, как на подбор. К обеду у каждого был такой улов, что потом едва дотащили до машины. И все утро не переставали удивляться странностям, с которыми столкнулись в деревне, их находили все больше и больше, но, когда вышло солнце, страхи расселись и о деревне забыли, да и Рекс совершенно успокоился, носился по берегу и рыл норы, чему-то радуясь, временами набрасываясь на хозяина, с любовью облизывая его.
Собрались домой.
— Ребята, надо сходить в ту деревню, отдать кольцо. Я, видимо, перебрал вчера лишнего. Мне было так хорошо, так весело, сам себе удивляюсь. Давно так не расслаблялся. И со Светкой попрощаться… Хорошая она девчонка, давно ее не видел. Подумает еще, что я мошенник, кольцо-то дорогое, — он вынул его из кармана. — Сам не понимаю, зачем его взял.
Ребята нехотя согласились. Отпускать одного не рискнули.
Тропинка оказалась еще более заросшей, чем показалось вчера. Вышли на то место, где была деревня. И у всех троих засосало под ложечкой, а по спине побежали мурашки…
Перед ними предстало заброшенное кладбище, заросшее деревьями, с покосившимися оградками и облупленными памятниками. Но люди сюда, видимо, приезжали навестить родных. Кое-где валялись пластиковые стаканчики, на многих могилках еще лежали выцветшие венки. Возле одной из могил, с мраморной плитой и посаженными цветами, стоял стол, а на нем остатки изъеденной муравьями еды.
Развернулись, бросившись прочь, остановившись и заговорив короткими подгоняющими междометиями только на берегу. Быстро собрали вещи и улов, бегом припустили к заброшенной деревне, где оставили машину, а после гнали по бездорожью, торопясь выехать на трассу. Слава богу, машина — внедорожник, который грязи и колдобин не боится.
Уже в машине друг спохватился.
— Кольцо забыл вернуть… — бледный от ужаса, он с удивлением рассматривал его. — Не понимаю, как оно оказалось у меня в кармане.
— Выбрось ты его! — предложил хозяин пса, открыв на ходу окно машины. — Какая-нибудь баба подсунула, чтобы ты остепенился, а мы глюки словили. Это все грибочки твои… Интернет, интернет!
— Заметьте, все трое! — перекрестился мой знакомый, сейчас им прошлая ночь уже казалась сном, но он слишком живо помнил, чтобы забыть.
— Да фиг его знает, может и не глюки… — друг продолжал смотреть на кольцо с тревогой и попросил мрачно: — Мужики, если умру, похороните меня здесь. Мне ведь вчера показалось, я бабушку видел… Только подумал, что обознался. Ее не могло там быть, она умерла давно. А сейчас так стыдно, что даже на похороны не приехал, я ведь давно забыл я о ней. А все эта работа и наша собачья жизнь.
— Не болтай ерунду, — ответил мой знакомый, а сам почувствовал, как от слов друга волосы встают дыбом и холод прокатывается по венам.
Третьего нашли мертвым с кольцом на пальце на третий день, как вернулись. Остановилось сердце — оторвался тромб. Похоронили, согласно его просьбе, на том старом кладбище. Родных у него не оказалось, так что хоронить пришлось моему знакомому и хозяину Рекса. Кольцо снимать не стали. И могилу Светланы нашли. Никто к ней не приезжал: ни венков, ни цветов, деревянный крест почти сгнил, табличка с фотографией выцвела, кое-как узнали ее.
Поправили могилку, пообещав покойнице поставить новый памятник, когда приедут помянуть друга. Посидели возле могилы. Было тоскливо: человек ушел из жизни, и ушел очень рано, но перед глазами почему-то стояла та деревня, девушка в свадебном платье, которая дождалась суженного, счастливое лицо друга, обнимавшего ее. Понимали, что дом у них теперь новый, крепкий. Может, еще дите заведут, много ведь их беспризорных уходит из жизни, в которой они оказались никому не нужные.