- Ну и кто такой будешь? - с улыбкой спросила Веренея.
- Я - Вертишейка.
Веренея глянула на Баюнка. Кот равнодушно зевнул и лениво потянувшись, ответил на немой вопрос:
- Среднее звено, между Домовыми и Лешими. Живёт и в доме, и в лесу. Он как кукушка, где найдёт свободное место, там и гнездится...
Всё это время Йети кивал головой.
- Уважаемый, - обратился Баюн к Вертишейке, - вы не могли бы встать с подветренной стороны. Уж очень от вас пахнет, если не сказать воняет...
- Уж больно ты прямолинеен, Баюнок! Спасибо, что он выть перестал, а ты... А, кстати, а чего это ты выл? - опомнилась Веренея.
- От тоски... От одиночества... А ещё... Я темноты боюсь...
- Ладно. А нас зачем гнал, если от одиночества выл?
- А вдруг вы меня выгоните, а мой дом займёте...
- Ну для ясности - это мой дом! Я здесь родилась. И выгонять мы тебя не будем, если обещаешь привести себя в порядок...
Вертишейка обрадованно закивал:
- Это- да, это я согласный... Но баньки-то нет...
Веренея снова посмотрела на кота.
- Ну, а что? Надо Тимофея звать. Без него никак...
Девушка кликнула сову, шепнула ей просьбу и погладив, отпустила с поручением. Вернувшись на развалины, при свечке, Веренея пыталась разглядеть хоть что-то. Вертишейка шёлкнул пальцами и старая керосиновая лампа загорелась.
- Так ты что, мог и раньше свет зажечь?-не удержалась девушка выказать своё удивление.
- Мог.- буркнул Йети.
- Так что ж ты раньше без света сидел?
- Боялся...
- Чего?
- Что кто-нибудь найдёт, меня выгонит, а дом займёт.
- Ну что ты зациклился на том, что тебя кто-то выгонит?
- Потому что так уже было... Был у меня и дом, и семья...любимая...-
Вертишейка всхлипнул, но продолжил, - Я с ними до их старости дожил. Жили мы дружно, уважительно. Мне гостинцы и обновки регулярно перепадали. А потом, старики друг за другом почили. Приехал племянник. Дом на себя оформил и продал... А новые хозяева своего домового привезла. Он-то меня и выгнал. Я с ним хотел договориться... Дом-де большой, места хватит. Я и на чердаке согласен был жить... Да чего там, хоть бы и в погребе... А он драться взялся... Так и пришлось мне, горемыке, по миру бродить... То Дриады своими играми, да забавами начнут изводить так, что пришлось и из леса дёру дать... А в поле Маевка с подружками да сёстрами - насмешки обидные... Вот я радовался, когда на эти руины напал! Обустроился и понял, что опять бояться придётся...
- Может ты ещё чего умеешь?
- Да я много чего могу... И готовить, и шить, и мыть, и за скотинкой присмотреть...
- Да, поесть было бы не плохо... - мечтательно мурлыкнул кот.
- Я себе одному- то не готовил... А чего? Мне одному- то и не надо. С утра сбегаю на болотце, воды хлебну, одуванчик понюхаю и домой-спать. А для вас я сейчас сварганю - печка-то - целёхонька! - обрадованно заявил кошачий примат.
Он шустренько повымел золу из печи. Где-то раздобыл крупу и тушёнку. Притащил чугунок и растопив печь, принялся лихо кашеварить. В промежутках урывками успевал обустраивать руины. Появился какой-ни какой стол, подобие стульев... Пара кратковременных отлучек и посуда на столе появилась. Вообщем, к появлению Тимофея Савича, руины напоминали об уюте. Только аромат каши не мог перебить запах от Вертишейки.
Когда под хлипкий навес, прилаженный вместо крыши, шагнул Тимофей Савич, Вертишейка скромно спрятался за печь и от туда наблюдал за встречей домового и новоявленной хозяйки.
А старые друзья обнялись, расцеловались и присели к столу.
- Ну смотрю, обживаетесь?-спросил домовой, деловито оглядывая то, что когда-то было домом.
- Это не мы, это наш хозяин...
- Чую, чую... Дух аж с ног за версту сшибает... Выходи, лишенец!
Вертишейка из угла только выглянул, но выходить не спешил. В самом деле, чего рисковать-то?... И он из своего укрытия подал голос:
- Зачем? Мне и здесь хорошо. Надо чего, говори так. Я и от сюда тебя прекрасно слышу. Но предупреждаю - от сюда не уйду. Я первый этот дом нашёл.
- Да на кой ляд мне твой дом?! Выходи! Я на тебя посмотреть хочу.. Оценить, так сказать, масштаб бедствия...
- Выходи, выходи... - проговорила Веренея, - он тебя не тронет. Заверяю, он добрый.
Вертишейка вышел из-за печки.
Тимофей Савич отвёл тоскливый взгляд. Веренея заволновалась...
( Сказки Тимофея Савича)
Начало
Веренея 35
Продолжение
Рудана