И вдруг из русской северной осени – к пальмам юга… А это к мечте, к мечте… Ибо, «так устроен человек», без мечты он жить не может. Или не должен… О, пальмы юга!
ПАЛЬМЫ ЮГА
Еще один
Пропал безвестный день.
Покрыты снегом
Крыши деревень
и вся округа…
А где-то есть
Прекрасная страна,
Там чудно все –
И горы, и луна,
и пальмы юга…
И я глядел,
Глядел за перевал,
Где до сих пор
Ни разу не бывал, -
как стонет вьюга!
За перевалом первым
Побывал,
А там открылся
Новый перевал…
о, пальмы юга!
Забуду все.
Займусь своим трудом.
И все пойдет
Обычным чередом,
но голос друга
Твердит, что есть
Прекрасная страна,
Там чудно все –
И горы, и луна,
и пальмы юга!
Не стану верить
Другу своему,
Уйду в свою
Заснеженную тьму, -
пусть будет вьюга!..
Но, видно, так
Устроен человек,
Что не случайно
Сказано навек:
- о, пальмы юга!
А из мечты бросает жизнь душу поэта в реальность смерти. Смерти старшего друга, по-отцовски относившегося к Рубцову…
ПОСЛЕДНИЙ ПАРОХОД
Памяти А. Яшина
… Мы сразу стали тише и взрослей.
Одно поют своим согласным хором
И темный лес, и стаи журавлей
Над тем Бобришным дремлющим угором…
В леса глухие, в самый древний град
Плыл пароход, разбрызгивая воду.
Скажите мне, кто был тогда не рад?
Смеясь ходили мы по пароходу.
А он, большой, на борт облокотясь, -
Он, написавший столько мудрых книжек,
Смотрел туда, где свет зари и грязь
Меж потонувших в зелени домишек.
И нас, пестрея, радовала вязь
Густых ветвей, заборов и домишек,
Но он, глазами грустными смеясь,
Порой смотрел на нас, как на мальчишек…
В леса глухие, в самый древний град
Плыл пароход, разбрызгивая воду.
Скажите, кто вернулся бы назад?
Смеясь, ходили мы по пароходу.
А он, больной, скрывая свой недуг, -
Он, написавший столько мудрых книжек,
На целый день расстраивался вдруг
Из-за каких-то мелких окунишек.
Но он, всерьез о чем-то говоря,
Порой смотрел на нас, как на мальчишек…
В леса глухие, в самый древний град
Плыл пароход, встречаемый народом…
Скажите мне, кто в этом виноват,
Что пароход, где смех царил и лад,
Стал для него последним пароходом?
Что вдруг мы стали тише и взрослей,
Что грустно так поют суровым хором
И темный лес, и стаи журавлей
Над беспробудным ветренным угором…
Так вот следуя за Рубцовым и до конца добрался… Начиналась эта книга с крестного знамения и заканчивается молитвой и крестом…
ДО КОНЦА
До конца,
До тихого креста
Пусть душа
Останется чиста.
Перед этой
Желтой захолустной
Стороной
Березовой моей,
Перед нивой
Ветреной и грустной
В дни осенних
Горестных дождей,
Перед этим
Строгим сельсоветом,
Перед этим
Стадом у моста,
Перед всем
Старинным белым светом
Я клянусь:
Душа моя чиста!
Пусть она
Останется чиста
До конца,
До смертного креста!
Всё. Чистого стихотворного текста 89 страниц в книжке небольшого формата… И на этих страницах – распахнутая душа, всё, что сохранила она и хранит по сей день бескорыстно и жертвенно для каждого из нас…
Спасибо. То есть – спаси Бог.