Пятнадцать лет назад репортажами Михаила Зыгаря, тогда военного корреспондента газеты «Коммерсант», зачитывалась вся Россия. С тех пор его карьера шла только на взлет. Кажется, что успех сопутствует почти каждому его начинанию, будь то знаменитые книги «Вся кремлевская рать» и «Империя должна умереть» или интерактивные проекты «1917. Свободная история» и «1968.Digital».
Но он продолжает экспериментировать с различными форматами и теперь решил выйти на театральную сцену, представив публике моноспектакль «Война и миф: смешные истории о страшном». Спектакль уже собирал аншлаги в Гоголь-центре – пришло время показать его британской публике.
25 февраля лондонская компания Bird&Carrot представит театральный проект Михаила Зыгаря в Лондоне. Также в планах Александрины Маркво – создание англоязычной версии спектакля, премьера которой состоится на фестивале в Эдинбурге в августе.
— Вы начали как военный корреспондент, затем приобрели известность благодаря другим проектам, а сейчас выступаете в собственном спектакле. Каково вот это — менять сущности?
— Я бы не сказал то, что я меняю сущности. Я рассказываю о том, что со мной происходило тогда, но опираясь на мой сегодняшний опыт. Когда я объединял то, что я написал во время работы корреспондентом, в книгу «Война и миф», это был рассказ о том, что происходит с людьми на войне. А то, о чем я рассказываю сейчас, — моя личная история: что произошло со мной и происходит с людьми, которые пытаются преодолеть свои страхи и что-то доказать окружающим. Это в меньшей степени история о войне и в куда большей — о личном жизненном пути.
– Сложно вам после работы корреспондентом, редактором, интервьюером выступать от своего имени на сцене?
– Конечно. Я такого еще никогда не делал. Это сложный частично эксперимент, частично способ проанализировать трансформацию, которая произошла со мной за 15 лет. Обычно я – писатель, который работает в жанре нон-фикшн и в качестве материала использует чужой опыт. А тут для разнообразия решил использовать свой опыт и стать для себя подопытным кроликом. Я и доктор, и пациент, я и персонаж-прототип, и актер, и сценарист при этом.
— И как это ощущается?
— Это сложно: нужно быть безжалостным к самому себе. Ведь это должны быть три разных человека: актер должен уметь посмотреть на персонажа так, чтобы показать его интереснее, жестче, ярче. Сценарист должен абстрагироваться от желаний персонажа и актера и сделать необходимое ему самому. А тут я пытаюсь быть жестоким к самому себе сразу в двух разных смыслах.
– Как вы думаете, насколько реакция лондонской публики может отличаться от московской?
— Мне было интересно сделать историю о человеке, его психологии и о том, как меняются его желания и мечты в зависимости от ситуаций, в которые он попадает. Поэтому мне кажется, что эта история совершенно вненациональная и внекультурная. Она в равной степени будет понятна разным людям вне зависимости от места их обитания.
– Пойдет ли речь в спектакле о современной России?
— С одной стороны, я человек, который живет в России, является ее продуктом и идет параллельно по тому же пути, что и страна. Но с другой стороны: является ли мой проект политологическим анализом или лекцией о современной ситуации? Нет. Это психологический моноспектакль.
— Как ваши проекты воспринимает зарубежная диаспора?
— Я не знаю про диаспору. Мы следим за тем, откуда люди заходят на сайты и где какое количество скачиваний. Большая часть — это Россия, но раз на раз не приходится, к тому же у некоторых проектов есть английские и французские версии. «1968» был по-настоящему международным проектом, и там больше половины аудитории была нерусскоязычной.
Но поскольку почти все проекты, которые я делаю, так или иначе живут в онлайне, для них не существует этих границ между диаспорой и людьми, которые проживают на территории Российской Федерации. Границы совершенно по-другому устроены. Хотя для русскоязычных людей за пределами России эти проекты могут представлять особенную важность, потому что создают ощущение вот этой неразрывности.
— Собираетесь ли вы делать какой-то западный проект?
— В какой-то момент мне казалось, что за пределами России отчасти легче делать проекты. Но чем больше я узнавал, тем очевиднее становилось, везде есть свои плюсы и минусы. Сейчас некоторые новые проекты будут только западными, да.
– Например? Расскажете о каком-нибудь.
— Не могу. С недавних пор я решил не рассказывать ни о чем преждевременно. Не нужно запускать волну раньше времени, чтобы не растерять ничего по дороге.
— А вам самому что больше нравится: писать книги в спокойном режиме, делать репортажи или выступать на сцене?
— В разные моменты жизни у меня были разные предпочтения. Во-первых, к сожалению, я не могу сказать, что написание книг — это спокойный режим. Потому что есть разные книги и разные методы. Некоторые книги нужно собирать в процессе интервью, и это бывает довольно экстремальным процессом. Писать книги — это интересно, писать сценарии тоже интересно, и выступать перед людьми тоже очень интересно, конечно. Но мне по-прежнему кажется, что я занимаюсь же всю жизнь примерно одним и тем. К тому же я и продолжаю писать книги — в этом году выйдет книга про 90-е годы, и она составлена из разговоров с живыми людьми, но только переформатированных, переваренных в линейную историю и «живой» триллер.
— Не страшно ли вступать на территорию 90-х?
— Мне кажется, что я меньше всего похож на человека, которому что-то страшно. Пока хочется заниматься ровно тем, чем я занимаюсь. Причем этих занятий так много, что у меня даже нет ощущения, что я что-то откладываю на потом или не делаю то, что хочется.
– То есть вы счастливый человек. Занимаетесь именно тем, что хотите.
– Счастливый человек определяется не только занятием — есть много разных слагаемых. Но если говорить о свободе делать, что нравится… Я долго шел к этому везению.
– Что вы будете делать в Лондоне, кроме выступления?
— У меня есть несколько проектов в Лондоне, связанных с кино, я и сейчас ими активно занимаюсь. Надеюсь, что к моему приезду они продвинутся и будет над чем поработать. А так я часто бываю в Лондоне и довольно комфортно себя чувствую в этом городе.
— Когда вы пишете книги, берете ли вы за образец какую-то школу нон-фикшн – американскую, британскую, французскую?
— Вы знаете, я никогда не брал за образец никакую школу нон-фикшн. Даже неловко в этом признаваться, но нужно. Я всегда в первую очередь отталкивался от того, что большая часть нон-фикшн, которую я вижу, ориентирована не на читателя, а на автора. Как правило, авторы пишут так, как им хочется, как им кажется интересным, красивым или классным, преследуя свои интересы и игнорируя читателя. Мне казалось, что важно писать, чтобы читать было интересно.
— Получилось?
— Мне кажется, да.
Беседовала Вера Щербина
Моноспектакль Михаила Зыгаря «Война и миф. Смешные истории о страшном»
КОГДА: 25 февраля в 19:00
ГДЕ: Bush House, King’s College London, 30 Aldwych.
БИЛЕТЫ: £28– £65 (angliya.com/tickets)