Продолжаю делиться с вами ассоциациями и впечатлениями от картин Ильи Глазунова. Пришло время поговорить о полотнах, которые затрагивают вехи политического и социального развития нашей страны. Они насыщены яркими образами, которые распахивают двери прошлого, и пропитаны политическими взглядами художника. Его неприятие коммунистов лейтмотивом проходит через сюжеты самых популярных его работ, о которых мы сейчас и поговорим.
Эта картина обобщает самые заметные события и символы 90-ых годов, которые органически сливаются в единый образный ряд. По моему мнению, Илье Глазунову удалось воплотить принцип клипового мышления, которое, кстати, и стало зарождаться в эту эпоху перемен. Показано, как перед мигающими глазами повседневной суеты молниеносно менялись ценности и предпочтения людей, и общество бросалось из огня да в полымя.
Когда я любовался полотном, меня всего проникал ритм атрибутов, олицетворявших пьянящую свободу лихих 90-ых, которые изящно чередовались с реликвиями советского периода. Насколько живо представлена неровная поступь общественного сознания, которое частенько шарахалось от ролевых моделей и кумиров демократии к старым образам, продолжающим жить в подполье бессознательного. В этой поэтической смеси вы разглядите и огнецветную эйфорию от первых успехов демократии, и момент, когда чары нового уклада стали выдыхаться. Эпоха довольно туманного свойства, в мутном трансе — такими предстают здесь 90-ые годы.
Ещё одно полотно, где сюжетом выступает сцепление времён с выделением архетипических черт нашего общества. Здесь изображены центростремительная сила власти, которая является путеводной звездой в разные периоды нашей истории; религиозность, которую не вытравить даже законодательными запретами — и всё это на фоне Красной площади, над которой порой светит солнце, а иногда набегают облака.
Проницающий взгляд художника выцепляет то, что многие ценители культуры в первую очередь ставят в вину советской власти — разрушение религиозных построек. Эта картина срывающимся голосом повествует о трагической судьбе очередного храма, который стал жертвой разительных перемен в общественном сознании. Такие детали, как накренившийся крест, позволяют окунуться в антураж тех лет, когда стремились многое "разрушить до основанья", чтобы затем строить новую жизнь.
Хотелось бы подытожить моё отношение к историческим картинам И. Глазунова: это — честное искусство, свободное от раздушенной вежливости и подобострастно-сладких улыбок в сторону власть предержащих. Художник осмысляет и справедливо оценивает исторические события, умело воссоздавая атмосферу былых лет.
В следующем посте я продолжу рассказывать о пейзажах Ильи Глазунова.