«Диалоги без границ» А. Шилклопера и Марианны Высоцкой (орган) в Евангелическо-лютеранском кафедральном соборе Свв. Петра и Павла в Москве. Организатор концерта: Collegium Musicum
Он не волшебник, не виртуоз, в расхожем понимании. И сравнение писавших о нем с царем Мидасом, который превращал все, к чему прикасался, в золото, как он из любого инструмента «извлекает прекрасную музыку» - не раскрывает существа его уникального музыкального дара… Информационный шум, самореклама - все это не про Аркадия Шилклопера. Музыканта, импровизатора, композитора, мультиинструменталиста… Ему открыты концертные залы по всему миру. А он уже несколько лет играет для китов и дельфинов, являясь послом международной негосударственной гуманитарной миссии «Посольство Дельфинов», организованное его друзьями, антропологами Н. и А. Гратовски. Выступая на Всемирном фестивале дельфинства на Канарских островах, он вместе с музыкантами из США и Франции играл для китов на специальной площадке на борту лайнера, который вышел в Атлантический океан.
Это может показаться кому-то фантастикой, забавой людей, далеких от проблем современной реальности. Но все дело в том, что его реальность – музыка, где он органично соединяет элементы классического наследия с фольклором разных народов, смелые импровизации с традициями и новациями духового искусства…
В творческом арсенале А. Шилклопера - раковина (конх, рог Тритонов), достигающий пяти метров в длину альпийский рог, диджериду (труба австралийских аборигенов), elephant horn (его называют рогом легендарного рыцаря Роланда), золотоголосая валторна, томительно-чарующий флюгельгорн… В его руках звучание каждого из этих инструментов, в которые он буквально «вдыхает» жизнь, неповторимо.
Концерт в соборе Свв. Петра и Павла не случайно был назван «Диалоги без границ». Аркадий Шилклопер - «связной» безграничной музыкальной Вселенной от древнейших, античных времен до наших дней. Он как будто воскрешает у слушателей пласты звуковой прапамяти: вводящим в транс гудением диджериду, вплетенным в мифологию аборигенов, символизирующим образ божества - радужной змеи, по диапазонам тембра сравнимого с человеческим голосом и в чем-то с органом… звуками раковин сынов Посейдона Тритонов, неистово трубящих во славу рождения Венеры, приветствующих союз Земли и Воды (Нептуна и Кибелы) или грозным рыком заставляющих отступить волны потопа… призывными звуками elephant horn… чистым и мощным гласом альпийского рога, чья история теряется в веках…
Вся эта многокрасочная палитра духового звучания еще ярче раскрывается в мощной стихии «зауэровского» органа, придающего новое измерение даже затертым до попсовости музыкальным хитам («Лунной серенаде» Г. Миллера или «Moon river» Г. Манчини из к\ф «Завтрак у Тиффани»), и усиливается уникальной акустикой собора Петра и Павла. Нужно обязательно отметить исполнительское мастерство М. Высоцкой, у которой орган звучит в полной гармонии с «капризами» духовых инструментов, даже в джазовых и блюзовых ритмах, не говоря уж о том, насколько он мягок и мощен в своей стихии – в органном пункте.
В одной из пьес Шилклопера из альбома «Tribute to «YES» ("WiThout hope you cannot start the Day) его валторна достигает такой возвышенной, трепещущей тонкости звучания, что звук становится видимым, как дрожание воздуха… Кому еще доступно подобное?
Фигура Аркадия Шилклопера и в жизни, и в музыке представлется мне в ряду тех музыкантов, которые, в начале ХХ века, провидчески чувствуя предстоящие цивилизационные катаклизмы, сохраняли представления о добре и зле, хаосе и гармонии, не утратили близости к началам Творения. На заре того века подобный провидец, австрийский композитор Густав Малер, следуя духовно-культурным традициям предыдущих веков, так
говорить о своей 8-ой симфонии: «Представьте себе, - писал он
дирижеру Менгельбергу, - что вся вселенная начинает звучать, и не
только людские голоса, но и солнце, и звезды».
Важно, что эти откровения не воспринимались современниками,как высокопарное красноречие или символический образ.
Идеальные представления о сущем пока не уступили место прагматике. Здесь уместно вспомнить, какой понимающий и бурный отклик вызвал приезд в Россию в 1913 году индийского музыканта и философа-суфия Хазрат Инайят Хана, автора замечательной книги «Мистицизм звука». Он оказал большое влияние своими теориями на Толстого, Вяч. Иванова. С Александром Скрябиным обсуждал его будущую симфонию «Мистерия», и которому подарил несколько мелодий.
Вот что писал Инайят Хан о музыке и своей миссии философа:
«Моей целью является направить внимание тех, кто ищет истину, к закону музыки, действующему во всей вселенной, который… может быть назван законом жизни: это закон гармонии и пропорции, закон, осуществляющий равновесие, закон, скрытый за всеми аспектами жизни, удерживающий эту вселенную в целости и направляющий судьбу всей вселенной к выполнению ее предназначения… То, что мы называем музыкой в нашем повседневном языке, только миниатюра, которую наш интеллект выхватил из той музыки или гармонии вселенной, действующих позади всего, и которые суть источник и начало всего сущего. Именно поэтому мудрецы всех веков считали музыку священным искусством, поэтому в музыке видящий может увидеть картину вселенной… Все религии учат, что начало творения есть звук…Музыка стоит за работой всей вселенной… Музыка есть не только величайший предмет в жизни, она есть сама жизнь… Мы живем, движемся, пребываем в музыке…».
Воззрения Инайят Хана на роль звука, слова, музыки в духовном становлении человека прямо перекликаются со взглядами Г. Малера и того же Скрябина, а также с творческой практикой многих русских писателей и поэтов, начиная с Пушкина, Лермонтова, Тютчева и включая поэтов Серебряного века, особенно А. Блока.
Этот вроде бы отдаленный сюжет совсем не случайно пришел на память после концерта А. Шилклопера. В его творческом преодолении банальности и стереотипов современного мира для меня ощутима близость взглядам индийского музыканта и философа, к его «видению» значения музыки. Шилклопер ломает своей исполнительской, творческой деятельностью привычное понимание и представления не только о валторне или альпийском роге… И не только о профессионализме… Вот как он сам говорит об этом в одном из интервью:
«У меня лишь одна претензия ко всему, что происходит, будь то попса, эстрада, рок, классика, джаз — профессиональное качество. Я даже имею в виду не качество исполнительское, хотя это тоже очень важно, а то, что «цепляет», то, что берет за душу, когда ты понимаешь, что это настоящее».
Настоящее… ключевое слово, пояснить которое журналисты у музыканта не удосужились. А ведь оно главное в понимании Дара Аркадия Шилклопера. Особенно во времена, когда с музыкой происходит еще недавно невообразимое. Присоединив клавиатуру к компьютеру, мы уверенно двинулись путем Сальери: «Звуки умертвив, музыку я разъял, как труп… поверил алгебру гармонией». Результат – индустрия музыкального шоу-бизнеса по производству одномерного человека. Когда большинство понимает и воспринимает музыку в качестве источника развлечения, а музыканта, певца как шута, скомороха, затейника. Крикливая, пошлая попса (в разных жанрах) стала фактором человеческой деградации, знаком убожества музыкальных вкусов и насаждения примитивных эмоций.
Думаю, еще и поэтому Аркадий Шилклопер играет для китов и дельфинов. Он занят не эпатажем или погоней за популярностью Он – в поисках настоящего… В момент катарсиса, переживания этого настоящего, человек обретает «присутствие» (суфийский «ваджад») в мире, открывшем ему свой истинный смысл и суть.
« Как киты и дельфины реагируют на вашу музыку? – спрашивают его журналисты не без иронии. Приведу здесь его ответ:
«Я уже четвертое лето играю для дельфинов и китов. Представляете, однажды никто не приплыл - видимо, плохо играл… А в этом году стоило заиграть, они сразу приплыли! Я играю на валторне для дельфинов и китов, потому что ее звук наиболее близок к звукам природы. В прошлом году, помню, устроили с дельфинами и китами джем-сейшен: опускали специальные микрофоны в океан и через колонки слушали, что они нам «поют» в ответ на импровизации. Я заметил: им не нравится деструктивная музыка. А стоит заиграть что-то гармоничное, тонкое, мелодичное, они охотно слушают… для того, чтобы вступить с ними в контакт, нужно быть уравновешенным и гармоничным. К человеку со стрессами свободные дельфины не подплывут. Я открытый человек… но у меня еще немало нерешенных внутренних проблем. Дельфины это сразу чувствуют».
Так что есть музыка в исполнении и понимании Аркадия Шилклопера ? Единственно возможный ответ на этот вопрос, мне кажется, таков: «Музыка есть отражение внутренней сущности мира и человека в нем». На все последующие вопросы, стоит согласиться с музыковедом Монаховым, мудрее всего будет ответить «благородным молчанием». Sapienti sat.
Людмила Лаврова