Продолжу историю про то, как я попала на Соловки. Это было мое первое путешествие на север и произошло оно случайно. Ниже в ленте есть статья «Дорога на север», так вот это - ее вторая серия.
Мы остановились на том, как паром нес меня по холодному северному морю под моросящим дождем. И мне от этого дождя было так хорошо, что не найти слов. Я чувствовала, что приближаюсь к каким-то очень родным местам.
Тут будет маленькое важное отступление. С момента, как я писала первую часть полгода назад, очень многое поменялось.
Во-первых, мой друг, с которым мы поехали на Соловки стал известен на всю страну благодаря действиям нашего правительства и своему неуемному энтузиазму. Он оказался одним из основных фигурантов дела 212, связанного с правовыми нарушениями на выборах. Это Леша Миняйло – революционер всея Руси. От этого история, как он вел меня через болота, будет ещё любопытнее.
Во-вторых, у меня произошли изменения в семейной жизни. Это отдельная история, но результат ее в том, что я через некоторое время я буду жить между Москвой и Онегой, преимущественно на Онеге. В целом это было ожидаемо, мне без северной земли теперь свет не мил.
Так вот причалили мы с Лешой к пристани Большого Соловецкого острова. Вопрос «где жить» мучал нас не долго. Мы выбрали первую бабушку, проворно прыгнувшую на нас с табличкой «Сдается комната». Опытные путешественники, что уж. Но у бабушки оказалась очень милая комната с видом на монастырь. Хотя сейчас мне кажется, что платили мы многовато – 700 рублей за кровать в сутки. В комнате была печка, чистая пастель и электрический чайник. Душ и человеческий унитаз находились в доме и к ним не нужно было пробираться огородами.
На Соловках у нас было две глобальных задачи. Первая – мне нужно было сделать материал для газеты «Вечерняя Москва» про жителей столицы, перебравшихся сюда на пмж. Вторая – Алексею нужно было совершить свое традиционное паломничество на дальнюю оконечность острова Большая Муксалма. План звучал так: «Не парься, Юлька, я там был».
Про москвичей на Соловках напишу отдельно статью, сейчас начну рассказ про наш вояж на Большую Муксалму.
Леша на тот момент проходил этим путем уже дважды, для него это своего рода традиция. Мы вышли рано утром, идти нужно было 20 км пешком. 10 по Большому Соловецкому острову, 10 по Большой Муксалме. Любой транспорт мой друг считал неспортивным. Я никогда не была в походах, путешествовать больше привыкла на машине или другом транспорте. Топать так далеко под рюкзаком мне казалось большим испытанием.
Ещё для того, чтобы понять колорит всего путешествия, нужно понимать, что все проходило под язвительные комментарии в адрес друг друга по поводу разницы в вероисповедания. Леша очень православный парень, из тех, кто не пытается осмыслить и не задает вопросов, а просто верует. При этом он очень умный. Как это у него уживается – парадокс. Я придерживаюсь языческого мировоззрения. Что по этому думает мой друг, вы догадываетесь. Все жду, что он начнет меня соломкой обкладывать и бензином поливать. Шучу. На самом деле, эта система у нас нормально сосуществует уже больше десяти лет. Можем давать мастер-классы по религиозной толерантности и человеколюбию.
Надели рюкзаки, солнце светит, идем бодрым шагом. Пересекли весь поселок, на окраине Леша спрашивает у кого-то: «Мы к Большой Муксалме верно идем?». Человек посмотрел на нас удивленным взглядом и сказал: «Нееет, вы идете в противоположном направлении».
Развернулись, идем бодрым шагом в другую сторону. Места вокруг невероятные, атмосфера волшебная. Но тут стеной ливанул дождь. Дорогу сразу развезло и мы, как две коровы на льду, скользим с рюкзаками по комьям грязи. Новые тактические ботинки, которые «гарантированно не пропускают влагу», сразу сдались, потому что им начало заливать через борт. «Класс, думаю я, - настоящее приключение».
Еле-ели дошли до края Большого Соловецкого острова. На тот момент дождь, казалось, никогда не закончится. Перед нами открылась переправа. В 1856 году монахи Соловецкого монастыря решили соединить два острова и построили дамбу. Она собрана из больших валунов, соединенных металлическими скрепами. Длинна ее чуть больше 1 км, ширина около 6 метров. Сооружение впечатляющее. Сложно представить, как ее собирали без соответствующей техники. Мне было там мокро и мерзко, что я не нашла в себе сил достать камеру и сделать кадр. За это мне сейчас очень стыдно. Придется вернуться и закрыть пробел. Да и вообще я сейчас не могу без тоски смотреть на то, что там наснимала, хочется все переделать.
На острове Большая Муксалма никогда не жили люди, здесь нет и, наверно, никогда не будет сотовой связи. Единственное, что там есть –это Сергиевский скит, где живет один монах. Нам повезло, что этот скит находился около переправы, потому что за десять километров под дождем мы настолько промокли и устали, что мне уже хотелось не приключений, а спрятаться под теплое одеяло. На одеяло мы не рассчитывали, но обсохнуть и поесть горячей пищи нам удалось.
В основном здании скита на тот момент проходили реставрационные работы. На подходе нас встретила милая женщина, имя которой я, к огромному сожалению теперь не могу точно вспомнить. Я тогда только начала работать, как журналист, и записывать имена и названия в привычку ещё не вошло. Она без лишних вопросов пригласила нас внутрь жилой времянки рабочих. Нас накормили теплым супом, мы сели у печки и моя решимость окончательно растаяла. Я стала аккуратно намекать Леше, что может быть мы обойдемся без его паломничества и придумаем что-то другое. Такое же увлекательное, но менее героическое. Но мой друг был непоколебим в своем желании дальше пробираться через болота.