Скажу сразу — в большинстве случаев адаптировать название так, чтобы получившееся на русском языке было точным переводом, и при этом безупречно передавало смысл, практически невозможно. Почему и как это работает? Давайте разбираться.
Название — визитная карточка любого произведения. В идеале оно должно быть броским, ярким, оригинальным, достаточно «говорящим». И, чаще всего, на языке оригинала так оно и есть. А затем начинаются адаптации, и все становится сложнее. Как я уже написала выше, очень часто буквальный перевод названия — тупиковый путь (если оно не односложное и максимально простое). Приходится выкручиваться. Однако есть две причины названий, не до конца совпадающих с оригиналом — попытка переводчиков адаптировать его (удачная или нет) и банальная ошибка. Начнем с примеров последнего.
Как известно, аниме и мангу в основном переводят любители, что порой влечет за собой обидные ошибки. Кроме того, часто они переводят с английского, причем на английский также переводят любители, которые могут ошибаться… И получается порочный круговорот ошибок. Пара очевидных примеров:
«Bungo Stray Dogs» (文豪ストレイドッグス)
文豪 [bungō] переводится как «великий писатель», «классик» (в литературе). Stray Dogs, написанное в названии катаканой (просто транскрипция с английского) — это «бродячие псы». То есть буквальный перевод названия: «Бродячие псы-литераторы» или «Литературные бродячие псы». Звучит не очень. Однако уже прекрасно видно, что перевод названия аниме «Великий из бродячих псов» абсолютно неверен. Нет связи с литературой, из-за лишнего «из» появился какой-то намек на конкретного персонажа (нет его в названии), что вообще за «великий» такой? Кто это должен быть? Смысл утерян.
В русском прокате полнометражка по аниме вышла под названием «Проза бродячих псов» — уже аккуратнее, есть и «псы» во множественном числе (очевидно что в названии речь идет не о ком-то конкретном, а про литераторов в принципе), и с литературой связь сохранена. Правда, возникает вопрос, почему проза — половина персонажей «Псов» поэты, да и bungō вроде имеет в виду литераторов в целом, не разделяя их по жанрам. Мне лично нравится вариант «Бродячие псы литературы», который я и использую. Однако в русском фендоме, к сожалению, прижился именно самый неправильный вариант.
«Owari no Seraph» (終わりのセラフ)
Серафиму не повезло еще больше. 終わり (Owari) буквально переводится как «конец». Причем у этого слова есть несколько негативный оттенок — например, нас учили, что спичи или сочинения нужно заканчивать нейтральным ijo: (以上), а не пессимистичным «овари». Исходя из контекста сюжета сериала и негативного оттенка слова, очевидно, что под «овари» в названии подразумевается «конец всего», «конец света».
Откуда переводчики взяли «последний» — загадка (для «последнего» в японском есть свое слово, даже не одно, например, saigo — 最後). При этом переводчики на английский перевели все совершенно верно — «Seraph of the End». Естественно, правильный перевод на русский — «Серафим конца времен» или что-то в этом роде. Потому что все, читающие мангу, знают, что никакого «последнего» серафима там нет, их в мире серафа хватает с запасом.
«Манускрипт ниндзя» (в оригинале 獣兵衛忍風帖 — Дзю:бэй Нимпу:тё:)
Много кандзи в названии, легко ошибиться. Хотя, возможно, это было сознательной адаптацией, но уж больно далеко ушли переводчики от оригинала. Первые три кандзи тут — имя главного героя, Дзюбэй, еще два, «нимпу» состоят из кандзи «ниндзя» и «ветер» — это отсылка на технику владения мечом героя. Последний иероглиф можно перевести как «история», «рассказ», «заметки». То есть название должно переводиться как «Повесть о Дзюбэе, ниндзя ветра» или вроде того.
А теперь — про адаптации. Что только с названиями не делают. Сокращают, увеличивают, меняют слова и их последовательность... Пара наиболее очевидных примеров, удачных и не очень.
«Унесенные призраками» (в оригинале: 千と千尋の神隠し, Сэн то Тихиро но камикакуси)
Разумеется, никаких призраков в названии, да и в самом аниме, нет. Зато есть слово «камикакуси», как в Японии издревле называют похищения людей духами и богами-ками — считается, что они могут спрятать человека или увести его в другое измерение, а затем вернуть, обычно через много лет (или не вернуть вовсе). Слово «Камикакуси» и в современной Японии используют для характеристики случаев странного исчезновения людей (особенно в нехорошем месте), которых так и не нашли (или неожиданно нашли много лет спустя).
И да, японские божества-ками не имеют отношения к призракам (душам умерших людей, не упокоившихся с миром из европейской традиции). Большинство из них в принципе людьми никогда не были.
Тихиро и Сэн же — это имена главной героини, «Тихиро» — настоящее имя, а «Сэн» — то, которым ее нарекли после «похищения» духами (считается, кстати, что ками могут похитить имя человека). То есть буквальный перевод названия — «Сэн и похищенная духами Тихиро», «Сэн и таинственное исчезновение Тихиро», «Сэн и Тихиро, похищенная ками». И если то, что из названия убрали имена, еще можно как-то понять, то вот появление в названии «призраков» несколько… сбивает с толку.
«Возвращение кота» (в оригинале: 猫の恩返し — Нэко но Онгаэси)
Собственно, «онгаэси» — это «благодарность», «возвращение добра», если буквально. Никакого буквального «возвращения кого-то» в переводе названия и в помине нет. То есть перевод скорее должен звучать как «Кошачья благодарность» или «Благодарность кота». Но прокатчики решили иначе.
Кагуя: В любви как на войне (в оригинале: かぐや様は告らせたい ～天才たちの恋愛頭脳戦～ Кагуя-сама ва Кокурасэтай ～Тэнсай-тати но Рэнъай Дзуно:сэн～)
Другой вариант перевода: «Кагуя хочет, чтобы ей признались».
В последнее время в Японии мода на дико длинные названия (чего мне не понять). Их всегда сложно переводить, да и в итоге все равно все пользуются сокращенным. Так что я понимаю, почему и в этом случае переводчики решили подсократить русскую версию названия. Но, с другой стороны, название забавное, жаль что в переводе далеко не все из него получилось отразить. Что тут есть интересного?
«Кагуя-сама» — подчеркнуто вежливое устаревшее обращение на «сама», указывающее на высокий статус и высокое самомнение Кагуи (можно перевести как «Госпожа Кагуя»)
«Кокурасэтай» — глагол «признаваться» или «признаваться в любви» в побудительном залоге. То есть не «Госпожа Кагуя хочет, чтобы ей признались (в любви)», а «Госпожа Кагуя хочет заставить признаться (ей в любви)». Сюжету так оно соответствует больше — речь-то в нем не о пассивном ожидании признания.
«Тэнсай-тати но Рэнъай Дзуно:сэн» — буквально «Любовная битва/сражение гениев» (причем битва тут именно «битва умов»), или, если более художественно, «Битва умов двух гениев на любовном поприще», что ли.
Но если слепить все это в одно длиннющее русское название, получится так себе, и тут я прекрасно понимаю, почему переводчики ограничились емким и вполне подходящим по смыслу «На любви как на войне».
