В предыдущей истории я остановился ровно на том моменте, когда мы, вооруженные до зубов lo-fi съемочной техникой, приехали в ночной "Буквоед", чтобы взять интервью у Ильи Стогова, героя нашего будущего телевизионного пилота.
Нам предстояло разговорить объект и выяснить три его увлечения, на тему которых мы потом могли бы сделать самостоятельные сюжеты и вклинить их в сюжет программы.
Стогов тогда был на самом подъеме, только что вышла его книга "Мачо не плачут", девушки охотились за ним от самого подъезда, юноши тупо завидовали и чтили. Все располагало к тому, чтобы образ иметь брутальный и изначально вызывать шок и трепет. Но в нашем арсенале было секретное оружие в лице Саши Бороховского, нашего ведущего. Так как Саша много лет проработал на радио и брал интервью у таких зубров, как Мамонов, Лимонов, Жириновский, для него в принципе уже не существовало нерушимых авторитетов. Да и с самим Стоговым ему раньше кажется приходилось встречаться.
В общем наш ведущий оказался нашим плюсом.
Минусом оказалось все остальное.
Во-первых, мы уже на месте поняли, что наш режиссер только примерно понимает, как выстраивать планы и главное, какие ракурсы снимать дополнительно для того, чтобы иметь свободу при монтаже. Более того, выяснилось, что и ракурсов особых, даже если бы он и знал как, нам не снять. Потому что в нашем распоряжении было всего две бытовые камеры, изображения которых были настолько разного качества, что ни при каких обстоятельствах нельзя было их совмещать в одном сюжете.
Отдельной песней оказался звук. Тот микрофон, который у нас был записывал не то что плохо, а плохо в квадрате и даже в кубе.
При этом звукорежиссер не догадался прихватить с собой что-нибудь для контроля записи и полагался на удачу. Полагался зря.
В итоге мы отсняли приличное количество материала, в котором было достаточно много эксклюзива и юмора. Но, когда в предвкушении создания хита мы засели в студию, наш монтажер Коля Дрейден тихо схватился за голову и внутренне поседел.
Это была катастрофа. Это был наглядный и болезненный урок того, что не во всякой области могут сработать лоу-баджет подходы. Вернее не так. Они могут сработать, если ты заранее знаешь, что от них ожидать. И придумываешь все в расчете на эти эффекты.
Здесь эффекты пришлось придумывать при монтаже. И хоть как-то обыгрывать косяки, чтобы выглядело, что так оно и задумано.
Изображение старили как могли, думаю, что именно мы тогда изобрели новомодный термин glitch. Самая большая проблема была со звуком. Не слышно было практически ничего. В итоге как-то обосновали и оправдали то, что в программе появились субтитры. Чтобы они не выглядели совсем уж тупо, пришлось играть со шрифтами и вёрсткой. Тексты плавали по экрану, уползали за его пределы и жили самостоятельной жизнью.
Зато мы придумали нереально крутую заставку с бегающими по экрану сперматозоидами. Для того времени это было смело.
Не помню сейчас, про какие три свои увлечения поведал нам Стогов, соответсвенно не помню, что за сюжеты мы сняли.
Помню только один. Издательство «Амфора», где Илья тогда был креативным директором или что-то вроде. И большой сюжет про это культовое на тот момент место. Ибо «Амфора» тогда была законодателем моды, оплотом самых популярных и прогрессивных писателей - Крусанова, Носова, Назарова. Потому что, наконец, именно там родился важнейший слоган начала нулевых, сделавший для пропаганды чтения (а привычка читать в тот момент у русского человека стремительно пропадала) больше, чем многие усилия продвинутых маркетологов. Слоган идеальный в своей простоте и действенности: «Читать модно».
Знакомство с этим литературным цветником уже в ближайшем будущем мне очень помогло с новым проектом. Но на тот момент я этого не подозревал.
Зато с нашей программой случились сразу две вещи - одна очевидная, вторая невероятная.
Очевидная. Мы прошли согласование продюсеров, запустили ее в эфир, но так и не нашли ни одного спонсора.
Невероятная. Этой программой каким-то удивительным образом заинтересовался официальный Пятый канал. Уже через два дня после эфира мы сидели в кабинете Юлии Стрижак и обсуждали предложение о переносе передачи на кнопку.