Кисточка погружается в масло. И начинается магия. Штрих за штрихом оживает небо. Багровый, закатный перетекает в бархатисто-фиолетовый, ночной. Беру маленькую кисточку, присыпаю небеса нежными чуть золотистыми звёздами. Они танцуют, смешавшись с дождём и снежинками (снежинки для кого-то тоже звёзды).
Пишу мост между двумя частями города. Между двумя частями жизни.
Пишу себя. Я в чёрном пальто, взлохмаченные волосы непокорно лезут из-под шапки. Даже немного похожа.
Пишу его. Кисточка испуганно замирает. И как-то сама передвигается чуть выше, на небо. Нужно подправить одну звёздочку. Смазалась. Ой-ой, размазалась ещё сильнее. Ух ты, красиво! Почему бы не сделать звездопад?
***
Вода под мостом должна быть темнее неба. Потратила три часа на воду. Устала. Сил нет. Начну писать его лицо сейчас – получится плохо. Не хочу, всё испортить. Откладываю работу.
***
Пишу его. Пишу его. Пишу его. Но кисть снова где-то вдалеке. Упоённо выводит лимонный свет фонарей. Блик от фар проезжающей мимо машины.
***
Всё пространство заполнено кроме... Не на что больше переключиться. Третий раз переписываю небо. Я допишу тебя. Завтра, мой милый, завтра, когда обида отпустит. Завтра, обещаю.
***
Карандашный контур лица почти стёрся. Рядом со мной – белый призрак. Может, если закончу портрет сегодня, мне ещё удастся что-то сохранить? Может, всё что происходит в последнее время, забудется, покроется новым слоем краски, как я покрываю ляпы светом от фонарей?
***
Портрет больше не нужен. Картина стоит в углу, на который я стараюсь лишний раз не смотреть. Фонари сияют в стену.
***
Шесть месяцем не притрагивалась к краскам.
Вновь непреодолимо тянет к маслу. Хочется начать новое полотно. Что-то внутри болезненно ёкает. «А ты уверенна, что на этот раз сможешь довести работу до конца?» - ехидно шепчет внутренний голос.
Нервно щекочет в груди. Фиговый из меня портретист. Напишу лучше фантастический пейзаж или дракона, красивого сильного, несуществующего.
Я пугливо отвожу взгляд от картины. С несвершившемся поцелуем.
