Мария Дегтерева о том, почему в России высмеивают феминизм.
В интернете очередное, внеплановое обострение феминисток и адептов закона о домашнем насилии. Началось с того, что пользовательница фейсбука выложила раздирающий душу пост на своей странице, вот он целиком:
«Вчера днем у нас с Олегом должна была состояться фотосессия, о которой я договорилась довольно давно и которую очень ждала. Я решила, что хочу запомнить это время и эту зиму, когда моя жизнь бьет ключом и я снова чувствую себя совершенно счастливой. Но ничего этого не случилось. Вместо этого я провела незабываемое время в полиции и травмпункте, снимая побои.
Это случилось на детской площадке, на глазах у нашего сына, он повалил меня на землю и ударил кулаком по затылку. Я упала, он упал сверху и, падая, придавил мне руку. Дальше его оттащили.
— Вы знаете этого человека? — спросила меня дежурная, когда я дозвонилась по 112.
Знаю ли я этого человека? Даже не знаю, что сказать.
— Девушка, ответьте, вы знаете этого человека?
Он был моим мужем, его зовут Никита Сутырин, и у нас растет сын. Прошлой осенью мы развелись. Прошлым летом он без моего ведома увез Олега к себе на родину в Екатеринбург и скрывал от меня, когда они вернутся. Мне повезло, я не сошла с ума от горя и придумала, как вернуть ребенка. Я не писала об этом публично, потому что мне было очень стыдно, что моя жизнь превратилась вот в это. После этого эпизода, еще летом, я обратилась в суд и наняла адвоката, который специализируется на делах по домашнему насилию — Викторию Дергунову.
У меня легкое сотрясение мозга и перелом правой кисти. Самое время приучить Олега к самостоятельности — вчера он впервые мыл посуду, а сегодня ему почти удалось застегнуть защелку на своем автокресле (сделать это без участия правой руки, оказывается, довольно серьезный вызов). Я ни о чем никого не прошу и ни к чему не призываю. Я дома, со своими родными, и получаю столько поддержки, что хватило бы на пятерых. И все-таки нет, призываю — если бы у нас был принят закон о домашнем насилии, то после нападения я могла бы рассчитывать на судебный запрет.
Я так много знаю про абьюз, что не могу избавиться от чувства, что это не со мной происходит, а я просто зритель, который замер перед экраном. Вижу, как в момент атаки она замирает — это реакция на травму, рефлекторная реакция рептильного мозга. Потом у нее запускается отрицание — такого не может быть, мне показалось, я сошла с ума. А дальше включаются чувства: страх, отчаяние, гнев. Они шарашат все сразу и рвут тебя на части. И только потом тебя ошпаривает стыдом (раз со мной такое сделали, я сама напросилась и сама виновата, с хорошими девочками так не поступают…). Именно стыд заставляет жертву молчать о насилии. И 50% меня до сих пор считают, что надо зарыться под одеяло и молчать.
Я сутки думала, прежде чем это написать. Но я не хочу врать, если меня спросят, что с рукой, не хочу отвечать, что упала с лестницы. Я пишу этот пост, потому что мне страшно. А что если это произойдет со мной вновь? Как мне защититься?»
Разумеется, тут же сбежались скорые на реакцию экзальтированные дамы (включая очень известных журналисток) с требованиями призвать к ответу, немедля принять закон о домашнем насилии и даже проклятиями в адрес свежеприставившегося священника Всеволода Чаплина, который против этого самого закона выступал. Пляски на свежей могиле – вообще некий национальный вид спорта в социальных сетях по моим наблюдениям. Однако не перестает изумлять.
Вероятно, причитания продолжались бы какое-то время и стихли, но тут на авансцене появился герой поста. Мужчина выдвинул свою версию событий, подкрепив ее видеозаписью, из которой четко следует, что бывшую жену он по голове не бил, руку ей умышленно не ломал и вообще не напал, а упал.
Поднялась вторая волна обсуждения. С одной стороны — многоголосый хор из феминисток уверял окружающих: «Кому ты веришь, покалеченной женщине или своим бесстыжим глазам?!». С другой – менее эмоциональные граждане недоумевали: где здесь, собственно, насилие? Весь фейсбук, который, судя по текстам, сто лет назад отнес на помойку телевизор, принялся горячо обсуждать чужую семейную жизнь. А он-то чо? А она-то чо? А соседи? А свидетели?
Зрелище одновременно комичное и немного пугающее. Андрею Малахову есть, чему поучиться у пользователей, которые не смотрят телевизор.
Я, разумеется, не буду обсуждать чужую семейную жизнь и принимать чью-либо сторону. По моему глубокому убеждению, любые личные отношения, вынесенные в публичное пространство – зрелище стыдное. А всякий, участвующий в чужих семейных разборках – человек, как минимум, недальновидный.
Хочется сказать о другом. Не в первый раз наблюдаю, как серьезную, в общем, проблему, наши феминистические активистки буквально на глазах превращают в трагифарс. Есть ли в России проблема семейного насилия? Да безусловно! Сотни, а, возможно, и тысячи женщин гибнут или попадают в больницы, терпят побои и издевательства годами.
Феминистки и активисты всякого рода, защищающие по их собственному убеждению интересы этих самых женщин, на деле оказывают им медвежью услугу. А в частности – беспрерывным криком вокруг неоднозначных ситуаций попросту обесценивают в публичном пространстве проблему. Один скандал, где якобы побили, но на самом деле не били, второй, третий. Гомерически смешное коверканье русского языка («авторка, блогерка»). Хождение с транспарантами. Все вместе вызывает у взрослого, психически здорового человека одну реакцию – иронию вперемешку с отторжением. И когда он в следующий раз увидит в интернете текст: «Срочный перепост, муж искалечил жену» — поморщится и отвернется. Потому что видали мы это «искалечил». И все знаем притчу про мальчика и волков.
Вообще, отсутствие рефлексии, мгновенные эмоциональные реакции на любые события без малейшего желания анализировать, без толики критического мышления, свойственны людям, скажем мягко, не сильно развитым. Почему среди них такая концентрация феминисток – я не очень понимаю. Возможно, тут какая-то неразрешимая загадка природы.
Что касается феминизма в целом – безусловно, я бесконечно уважаю суфражисток. Они решили огромное множество проблем, подарили женщинам права. Но движение, как это часто бывает, переродилось в нечто себе противоположное, в пародию, в некое общественное пугало. Сегодня, когда я на уровне законодательства вижу абсолютное равенство прав между мужчинами и женщинами, феминистки требуют по большому счету не прав, а привилегий. Система их взглядов больше похожа на пространное мужененавистничество, чем на конструктивную борьбу за что бы то ни было. Впрочем, если это и борьба – то священная борьба с природой, в которой человеку здравомыслящему не очень хочется участвовать.
Завершу колонку страшными словами: мужчины и женщины не равны. Что бы ни делали феминистки, как бы ни старались – из женщин вряд ли начнут получаться блестящие плавильщицы стали, а мужчины скорее всего не начнут рожать, подлецы такие. Больше того, по моему убеждению, и люди в целом не равны. Кто-то умнее, кто-то физически развитее. Кто-то способен на анализ, а кто-то на сложное умственно-физическое упражнение «копи-паст» с припиской «срочный перепост».
И спасибо большое феминистическому движению за то, что оно столь едино в своих порывах. Так вас издалека видно! И всегда можно при желании обойти стороной.