-Это Энгельс, - сообщил мне друг Максим, когда я приехала к нему в гости.
Перед этим он провел подробнейший инструктаж, сообщив, что мне нужно одеться в чистое и не пахнуть собаками. Я очень нервничаю, когда одеться в чистое предлагает владелец квартиры недалеко от кладбища, и не понимаю, как могу не пахнуть собаками, если дома у меня их две.
Максим был настойчив, мотивируя это тем, что Энгельс обладает тонкой душой.
Я переоделась в машине, с сомнением глядя на единственные носки. Авось, переживет котик, не выгонит.
Меня встретил кот. Нет, не так. КОТ. Породы мейкун. Ком шерсти, очевидно мерзкого характера и нахальных глаз. Десять килограмм непоколебимой уверенности в себе, которые плотоядно смотрели на мою сумку. Максим нашел его на помойке, и похоже, там он был хозяином. Дрожащей рукой я вынула из недр сумки пакетик деликатесного лакомства и новую игрушку. Отвесила поясной поклон и предложила Энгельсу дружить. Тот стал взирать на меня благосклоннее.
Мне разрешили пройти на кухню, на которой прошли мои лучшие годы, налили воды и оценивающе уставились в четыре глаза. Я понимала, что прохожу сейчас невидимое собеседование, по-видимому круче, чем в ЦРУ, но не знала деталей.
-Посидишь с Энгельсом? - наконец вздохнул Макс.
-В каком смысле? - я тянула к себе вазочку с печеньем и мечтала понять чего от меня все же хотят.
-Он боится быть один.
-Переживает, что застрянет в двери? Не хочет обедать в одиночестве?
-Он плачет, - сообщил друг, - а мне нужно срочно уехать. В офис. Там не работает почта, а я не могу отправить им проект.
Максим - лютый интроверт. Днем он не выходит из дома практически никогда, свел все общение с работодателем к почте и всеми силами пытался избежать звуков чужих голосов. Я досталась ему в наследство, жила недалеко, а общая юность делала нас почти родными. К тому же моей дочери было уже восемь лет, она встретила этот важный возраст с полным комплектом конечностей, что вызывало доверие ко мне, как к матери и автоматом делало лучшей сиделкой для кота. Глядя на котовьи зубы, я мечтала, чтобы больше никто никогда мне не доверял, но помимо воли обреченно кивнула.
Макс уехал. Я сидела на табуретке, качала ногой и курила, пока Энгельс не решил,что ему грустно. Милый котик с метровыми когтями стал поддевать мою пятку, мол, отвали. Я решила, что заняла его место, и любезно освободила табурет - у меня же дочь, я хочу ее еще увидеть.
Прошла в комнату. Села на диван. Энгельс принес свою подушку, разложил у меня на коленях и устроил голову сверху:
-Ну ок, - согласилась я, не совсем понимая, что обрекла себя на страшное.
Мы включили телевизор, и выбрали мультики. Не шучу, пушистая заинька задвигала мне когти в ногу всякий раз, когда я останавливалась не на том канале и прекратила только тогда, когда на экране истошно заорала свинка Пеппа.
В этот момент у меня ожил телефон:
"Как Энгельс?"
"Смотрит мультфильм"
"Не включай ему про медведя. Он расстраивается."
И вдогонку:
"И, умоляю, НЕ ВСТАВАЙ С ДИВАНА, ПОКА НЕ ЭНГЕЛЬС НЕ РАЗРЕШИТ!"
Я покачала головой, решив, что друг-таки спятил от одиночества, и продолжила сидеть. Через полчаса в тридцатилетнем организме предсказуемо свело ногу и заломило спину, и я решила встать. В ту же секунду стало понятно, что вставать нельзя. Энгельс не пошевелился, став каменно-тяжелым, только выпустил когти. Примерно сантиметр длиной. В голову мне сразу пришел сюжет собственного некролога и я решила повременить с принятием вертикального положения. Но природа делала свое, и мне пришлось пошевелиться. В этот раз кот оскалил зубы - натурально, как питбуль.
Я писала Максу:
"Где ты? Он скалится."
"Ты его расстроила?! Не вставай с места! Буду через двадцать минут!"
Двадцать минут я даже не дышала, еще десять, на которые друг опаздывал, прощалась с родными. Когда же в дверях все же появился хозяин квартиры, началось самое интересное. В мгновение ока, Энгельс кинулся к любимому человеку на руки и принялся жаловаться. Он грустно мяукал, оборачивался на меня, смотрел в упор и вилял хвостом. Друг его утешал, гладил, и тоже смотрел на меня в упор. Недобро. Потом сменил гнев на милость, и сварил мне кофе:
-Макс, а что было с теми, кто шевелился?
Друг ни слова не говоря, закатал рукав толстовки и продемонстрировал мне четыре свежих шва. Я слабо икнула и вознамерилась упасть в обморок:
-Я во сне подушечку к себе притянул, - скромно сообщил Макс.
-Больше так не поступаешь? - отмерла я.
-Сплю в гостиной.
-Послушай, тебе меня не было жалко?
-Мне было, Ир. Честно. Просто я ж тебя знаю, ты пузико почешешь малышу, покормишь если что, рявкнешь. Он сложный подросток, а ты мама, в конце концов. Хорошая, как мы сейчас выяснили.
Мама, да. Слегка поседевшая за пару часов, но право, какие мелочи.
Когда я уходила, Энгельс положил в мою сумку дохлую мышь. Сыночек.
P.S.: давайте сегодня отдохнем ото всех героев)