Кочегары в совхозной механической мастерской – уважаемые люди в коллективе, оно и понятно: абы кого на ответственную работу не поставят: работали сутками без особого присмотра со стороны руководства, проспишь – разморозишь всю систему отопления. Поэтому в первую очередь брали на эту должность непьющих, ответственных мужиков, но был и контингент так называемых блатных, пристроенных на теплое местечко по протекции. Один из таких блатных кочегаров Степка Пенкин должен был заступить на суточное дежурство в канун Нового года, так уж получилось по графику, но Степка очень не хотел в одиночестве встречать Новый год. Он просил напарников подменить его: мол, все равно не пьете, но кочегары, зная тухлый Степкин характер, все как один отказались, сославшись на то, что у кого-то приезжают гости, кто-то сам приглашен на встречу Нового года, ведь каждый праздник Степка каким-то образом умудрялся отлынивать от дежурства.
Вот и сейчас он пошел к своему родственнику, который приходился ему шурином и работал инженером по технике безопасности, но и тот ничем помочь не смог. Настырности Степке было не занимать, он приперся в контору и завалился в кабинет к директору. Выслушав Степку, директор сказал:
– Есть только одно решение данной проблемы.
Степка сходу ухватился:
– Давай, Матвеевич.
Тот молча подал чистый листок бумаги и авторучку. Степка недоуменно смотрел на чистый лист бумаги.
– Что это?
– Пиши заявление об увольнении, и подыщем тебе замену.
Чертыхаясь, Степка ушел. Работники совхоза, ожидавшие на улице у конторы, когда начнут выдавать новогодние подарки для детей, потом рассказывали, что Степка выскочил из конторы как ошпаренный, вслух ругая и директора, и родственничка, которого ему сам черт навязал, и своих коллег-кочегаров, всех этих идиотов, которые столпились у крыльца – ни пройти, не проехать. В общем, начало Нового года Степке Пенкину не предвещало ничего хорошего.
Заступал Степка на дежурство в восемь часов вечера, придирался к сменщику по всем пустякам, впрочем, и в будние дни он так же поступал, а сдавая дежурство, старался, как говорили мужики, свинтить пораньше, не подготовив смену к сдаче. Напарник поздравил Степку с наступающим Новым годом, пошел в душ, помылся и благополучно на дежурной машине убыл встречать Новый год в домашней, семейной обстановке.
Степка Пенкин, обиженный на весь мир, решил принять чего-нибудь успокоительного. Из успокоительного у него были бутылка водки и два литра самогона-первача. Расставил на столе закуску. Жена постаралась, чтобы у супруга был праздничный ужин, она же и бутылочку водки прикупила, разумно посчитав, что если благоверный в течение суток будет помалеху употреблять спиртное, то это только для поднятия настроения, и даже не могла предположить, что Степка запасся самогоном, у которого крепость будет повыше,чем у водки.
Котлы горели ровно – гудели на басовой ноте, тяга была приличная, мороз крепчал. Только налил себе половину стаканчика водки, кто-то постучал в запертую дверь. Убрал в шкафчик початую бутылку и стакан с водкой, спрятал от лишних глаз. Открыл дверь – стоит сторож Иван Федорович Кузьмин, который только что заступил на дежурство.
– Степан Михайлович, пришел поздравить тебя с наступающим Новым годом. Может, угостишь водочкой? – попросил уже пьяненький охранник.
– Много ползает тут вас за халявной рюмочкой! Иди, охраняй вверенное тебе имущество, – рассердился Степка, потому как этот старый дурак испортил такой хороший настрой в предвкушении выпивки, закрыл на засов дверь, достал водку и принялся за трапезу.
Федорович уже больше не появлялся, потому, что подъехала дежурная машина, водитель поставил автомобиль в теплый бокс и предложил сторожу выпить по рюмочке, а водку, которая осталась в бутылке, водитель оставил Кузьмину, чтобы тот употребил ее в новогоднюю ночь. Водитель ушел домой, а сторож прилег на лавочку в проходной – его сморило.
Не только водочка у Степки закончилась довольно быстро, но и уголь, завезенный сменщиком, также закончился. «Ладно, ничего страшного не случится», – подумал Степка, откупоривая двухлитровую банку с самогоном. Новый год бодро шествовал от восточных до западных рубежей необъятного Советского Союза. А Степка с тоской смотрел на тачку, на которой возят уголь из холодного бункера к котлам. В топках уже не гудело, и, открывая дверцы котлов, Степка видел не пламя, а спекшуюся корку красного шлака. Пора было чистить котлы, и он уже жалел, что прогнал из котельной сторожа, – был бы какой-никакой помощник по доставке угля из бункера, хоть и пришлось бы поделиться выпивкой. Для поднятия трудового духа Степка снова причастился самогоночкой, но сделал он это, видимо, зря, так как градус в самогонке он ощутил почти сразу, попытался приподняться, но с первого раза это ему не удалось, и лишь с пятой попытки встал и, боясь упасть, быстрым шагом, придерживаясь за стенки котлов, пошел к тачке. Ухватился за ручки тачки, обрел кое-какое равновесие, и тандем «человек – тачка» медленно проследовал в бункер за углем. Когда возили уголь из бункера, кочегары обычно одевались тепло, перепад температур между помещением котельной и бункером был разительный. Степке было жарко, а одеться он просто забыл.
Прибыв в бункер, был неприятно удивлен, обнаружив, что совковая лопата, которой грузили уголь в тачку, осталась у котлов. Собрался сходить за лопатой, но выпустив из рук тачку, утратил устойчивость, за что тут же был наказан: ватные ноги подкосились, и он опустился на кучу угля. Попробовал встать, но это не удалось, и он просто завалился на бок.
– Полежу, отдохну.
В открытый люк бункера была видна звездная морозная северная новогодняя ночь. Часов в пять утра сменный дежурный водитель Алексей Гаврилов пришел в гараж, чтобы взять автомашину и вывезти доярок на утреннюю дойку. Необходимо было еще затопить печку-буржуйку в крытом кузове машины, чтобы дояркам после ночных праздничных бдений было комфортно при поездке на ферму. Шофер знал, что после больших праздников доярки не хуже мужиков бывают навеселе, прихватывают с собой на работу спиртное и из хулиганских побуждений орут неприличные песни, в общем, бедные коровы, такого начала Нового года и врагу не пожелаешь.
Двери проходной были закрыты, и пришлось долго стучать, пьяненький сторож спросонья открыл дверь, и первым вопросом у него было:
– Опохмелиться привез?
После обещания открутить сторожу уши за чрезмерное употребление водки на посту, Алексей попал на территорию гаража, где в теплом помещении стояла дежурная машина. Открыв двери в бокс, он почувствовал, происходит что-то неладное. В помещении было очень холодно. В первую очередь кинулся к машине, так как воду из двигателя не сливали, открыл капот и с облегчением вздохнул: не успел мотор разморозиться.
Завел машину, выгнал ее на улицу, растопил буржуйку в кузове, и только потом пошел в кочегарку. Опять долго стучал в дверь, никто так и не открыл. Пришлось подключать к спасательной операции до сих пор еще ничего не понимающего сторожа – может, человеку в кочегарке стало плохо. Спрашивал его, кто из кочегаров на смене, но вразумительного ответа не смог получить. Вдвоем притащили пожарную деревянную лестницу и опустили в чернеющий проем люка угольного бункера, правда, вдвоем – это громко сказано: лестницу тащил Алексей, а сторож просто цеплялся за нее, чтобы не упасть самому. Алексей спустился по лестнице в бункер и уже в самом низу больно ударился о какую-то железяку, глаза присмотрелись – из помещения котельной в бункер пробивался свет. Железяка оказалась металлической тачкой, на которой подвозили уголь к котлам, и тут же, на куче угля, как потом объяснял Алексей, лежал курчиком человек. Достал из кармана спички, зажег, определил: Степка. Дотронулся до Степкиной руки, рука оказалась холодной. «Покойник», – пронеслась мысль. Спичка потухла, зажег вторую, поднес к лицу кочегара, в нос ударил сивушный запах. Пихнул Степку в плечо, тот замычал.
– Слава Богу, живой.
Открыл дверь и впустил сторожа. Перетащили кочегара на топчан в котельную, но даже в помещении котельной было холодно, котлы потухли, и только электронасосы монотонно гоняли остывшую воду по отопительной системе. Алексей побежал на проходную и позвонил главному инженеру. Тот долго не мог прийти в себя, не понимал, чего от него хотят, ведь сам только что лег отдыхать после встречи Нового года. Поняв, что случилось в гараже, дал команду:
– Звони на скорую, собирай доярок и по пути заезжай за мной.
Скорая помощь, или как ее здесь называют в народе – «помощница смерти», прибыла на удивление оперативно, видимо, в новогоднюю ночь для нее работы было много, и бригада скорой помощи находилась в тонусе. Раздувать происшествие не стали, да и ущерб был невелик, прихватило отопительную систему лишь в двух местах, и ее быстро отогрели, ну а Степка провалялся в больнице больше месяца. Кочегар обморозил руки, и особенно пострадали уши, в остальном все было в порядке. Удивлялись даже: не простыл и ни разу не чихнул. Северный народ крепкий, закаленный.