Первая мысль, рождавшаяся при взгляде на Моргунова, который сидел за соседним столиком, была о том, что он действительно лысый. Лысый с большой буквы. Просто его большая и совершенно гладкая голова здорово выделялась и величественно возвышалась над прочими.
А сидел Евгений Александрович в тот летний вечер в ресторане санатория «Юность» на берегу Заславского водохранилища под Минском. Шел 1983 год, самый расцвет застоя. В то время «Юность» была, наверное, лучшей гостиницей в окрестностях Минска. Поэтому вместе с отдыхающей там советской молодежью и молодыми иностранцами из стран соцлагеря, там останавливались известные граждане СССР, приехавшие по делам. В нашу смену там недолго жил, например, композитор Шаинский. А Моргунов проживал вместе со съемочной группой, прибывшей на три дня для работы над какой-то короткометражкой.
Евгений Александрович был шумным и веселым. Он собирал вокруг себя толпу слушателей, и было понятно, что ему нравится общее внимание. Больше всего вопросов было, естественно, о троице Трус, Балбес, Бывалый. Слушая Моргунова, становилось ясно, что он не зря играет роль Бывалого – главного и многоопытного из этой троицы. Он мог рассказать о своих партнерах по съемкам все. Надо учесть, что мы мало знали даже про любимых актеров, просто неоткуда было узнать. Поэтому многие рассказы воспринимались, как откровение, например, то, что Вицин занимается йогой, не пьет и не ест мяса. И что он самый старший из трех, и родился в 1917 году, на десять лет старше Моргунова, хотя в кино они выглядят ровесниками. Моргунов очень много говорил о таланте Вицина, но считал его чудаком и затворником. Он раздавал всем желающим настоящий адрес Вицина и домашний телефон, и готов был спорить, что пообщаться с Георгием все равно не получится, потому что тот ни с кем не разговаривает.
Никулина же Моргунов серьезным актером не считал, и изображая его игру, корчил тупую гримасу, как у балбеса, и называл клоуном. Хотя Евгений Александрович не говорил в лоб о Никулине ничего плохого, но в его словах чувствовалась некая обида, возможно на более удачную карьеру Юрия. Также неохотно Моргунов рассказывал о своей нынешней работе, он явно переживал, что мало снимается. Зато легко переводил разговор на прежние киносъемки, и вот одна из его маленьких историй.
Дело было на съемках фильма «Самогонщики». Стоял лютый мороз, поэтому между дублями актеры грелись в автобусе. У Моргунова с голодных послевоенных лет были некоторые проблемы со здоровьем, и с тех пор у него плохо росли волосы на лице. Поэтому усы, которыми активно шевелит Бывалый, не настоящие, а накладные. Евгений Александрович их переклеивал по многу раз, потому что клей плохо держался, особенно когда троица входила погреться в тепло.
И вот, отснят очередной дубль сцены около избушки самогонщиков. Гайдай объявляет перерыв, и актеры лезут в киносъемочный автобус. Моргунов отклеивает доставшие его усы, и кладет на столик. Вицин в тот момент, собираясь перекусить, делает себе бутерброд с маслом. Но не успевает сунуть его в рот, как Никулин говорит Вицину, что его, вроде, звал помощник режиссера. Вицин кладет бутерброд и ножик на тот же столик, отворачивается, и делает несколько шагов в другой конец автобуса. А Никулин молниеносно хватает усы, и замазывает их в масло на бутерброде. Вицин возвращается и, ничего не подозревая, радостно ест бутерброд без остатка.
Перерыв окончен, и Гайдай зовет актеров на площадку.
-Я ищу усы на столике, а их нет, - рассказывал Моргунов, -Говорю Никулину: Юра, ты мои усы не выдел?
- Да их Вицин съел, - отвечает Никулин, и давится от смеха и восторга.
Услышав такое, бедный Вицин бросился из автобуса, чтобы очистить желудок. Он сперва дулся на Никулина, но в силу своего особенного характера принял произошедшее, как карму, и отношения не разрушились.
