— А у «Пушкина» не хочешь взять интервью?
— У Станкова?! Да ты ох...л, как у него взять интервью?
— Да вот он идёт, он хороший человек, ты подойди, представься и поговорите...
— А где? Как? … А вот это он и есть?!
Самые интересные встречи и непредсказуемые интервью происходят именно так. Спасибо Саше Салтыкову, человеку, безусловно неординарному и много чего сделавшему, для того, чтобы в нашем городе любили и знали настоящую музыку. С ним и состоялся этот диалог, а дальше я действовал просто наобум. Подготовленных заранее вопросов не было, кто такой Станков я знал только из рок-энциклопедий, написанных лет ...цать назад и неких обрывочных и не очень достоверных сведений о его непростой пост-рок-н-рольной судьбе. Но в душе, извините за пафос, за многие года ни капли не заржавела «Металлизация» и стало безумно интересно познакомиться с живым, пусть внешне абсолютно не похожим на того героя с чёрно-белой фотографии, где логотипом из колючей проволоки висело зловещее слово «Фронт».
Познакомились, зашли в гримёрку, было слегка неуютно, но Сергей настолько добродушно улыбался и всем видом показывал - побеседовать он вовсе не против, что я возьми и ляпни: — Я хочу самый злободневный вопрос задать. Что такое сегодня группа Фронт? Это осколки прошлого или абсолютно живая группа?
В ответ Сергей хитро ухмыляется, затем дарит мне диск группы Скрипсвай и, похоже, начинается разговор...
— Это тот же самый Фронт (указывая на диск) в другом как бы формате.
— А кто именно играет в Скрипсвае?
— Играет Аркадий, (поправляется) Аркаша играет, мы втроём играем. Мы пришли к этому. После того как мы экспериментировали: семь человек играло, две барабанные установки, клавиши. Всё у нас это было, а потом решили, что мы втроём разберёмся. Нам весело! Выступать будут те, кто участвовал (в записи альбома). Это просто как видишь во дворе: «Продам участок» (смеётся).
— Песни новые?
— Есть очень старые. Мы сегодня будем играть песни Фронта 87 года и песни Скрипсвай 2003-2015, новые. Мы всё это «смикшируем».
— Я знаю, что «Металлизация» была переписана. Вы тоже в этом принимали какое-то участие?
— Нет! Я на это пойти не могу. Как её можно переписать?
— В сети уже давно выложен альбом «Металлизация XXV»
— А! Да, да. Ну и слава богу. Это Санька (имеется в виду Александр Ионов). Мы же вместе её создавали. Он захотел это сделать, как он это видит. Я с уважением отношусь.
— А вам понравилось?
— Минуты три послушал (общий смех).
— А какие песни на диске Скрипсвая новые?
— «Жизнь-Тельняшка», «Илья Муромец». У меня уже внуки есть. Они должны знать кто такой Илья Муромец и кто такой Саша Покрышкин, кто такой Иван Поддубный и что значит танки. Это послушай и если разберёшь слова, выпьешь ноль-семь , споёшь эти песни. Писались у Бори Вильчика на XX. Благодарность Боре за то, что он помог мне. Мы же Фронт вместе создавали.
— (К. Суровцев) Я даже помню день, когда появилась группа Фронт. Должна была выступать группа ЭДС, а тут человек выходит на сцену и говорит: «Сегодня группа ЭДС выступать не будет. Её больше нет. Сейчас только что появилась группа Фронт!»
— А это всё потому что баллады! Серёга Полтавский, ему большая уважуха, он хороший музыкант, потом у него была группа «Штормовое Предупреждение». Но он начал баллады писать...
— (К. Суровцев) Это было, по-моему, в Шушарах. Он вышел и сказал — группа Фронт!
— Звучание слова «фронт»... А вот звучание слова «скрипсвай», хотя бы скрипит!
— Все говорят, что группа «Фронт» с самого начала не подходила по текстам под стандартные для металлистов штампы, вроде «череп-кости-потроха» или патетика «я герой на коне и вперёд». Так или иначе такое тоже проскальзывало, но у «Фронтов» всегда были песни про реальную жизнь. Это делалось специально, для того, чтобы отличиться?
— Это естественно. Как можно «специально» сочинять тексты и музыку?! То, что хотели отличиться от других, так это каждый хочет. Что значит отличиться от других? Надо быть самим собой и не подстраиваться под то, что нравиться другим. И делать то, что ты хочешь, но не нанося вреда людям, которые тебя окружают. Будь собой, но не нарушай свободу другого человека. Для этого надо почитать Кропоткина, Бакунина. Ой! Я сейчас как начну гнать...Относись к людям так, как ты хочешь, чтоб к тебе относились - это главный закон. И вот эти тексты, песни - это просто взрыв, но в то же время, не надо делать ничего лишнего в жизни.
— Группа прошла период от классического «совка» и через эпоху непростых 90-х. Когда лично вам было труднее всего?
— Вот когда я сел на иглу, в тюрьму. Вот это была проблема. Я этого не скрываю. Так было, такая жизнь. Перерывчик получился в моей творческой жизни. А в 90- е я занимался тем, чем не хотел и не должен был заниматься. Я имею ввиду наркотики, водку, пиво. Сочинял песни по ночам иногда... А потом, когда очнулся, понял — на хрен мне всё это нужно?! Просто силы нашлись, чтобы со всем этим бросить, завязать. И действительно, так устроена психология людей — не бывает «бывших». Бывает! Просто человека иногда замыкает. Он становится... не другим, а просто самим собой, в себя приходит. Это есть в жизни. Какой хернёй я занимался столько лет, хулиганил, борогозил. Мне пятьдесят лет. Есть такое мнение, что если в пятьдесят лет ты начал музыку делать, то на том свете есть шанс концерт сыграть. У меня много друзей музыкантов моего возраста и постарше. Кое кто из них говорит: «Да мне 50 лет, да куда мне на сцену?». Да на хрен пошли все! Берёшь бас-гитару и играешь. Главное честно это делать. Тут недавно мне один человек написал: «Бога нет. Нельзя наказывать людей за то, что вымышленно». Это он о преступлениях против религии. Никогда обычно не даю комментарии по такому поводу и не вписываюсь в политику. Но я ответил: «Некто начинает молиться только на смертном одре». Я встречал много людей, которые кричали о том, что Бога нет, а когда припрёт — Господи, помоги!
— Это как у Летова: «Нет атеистов в окопах под огнём».
— «Жив, здоров, лежу в окопе, а на сердце маета. А вдруг как сослепу задавят, ведь не видят не черта». А это из моей песни. То, что я жив — это чудо. У меня 2 клинические смерти были по две минуты. Если всё это рассказывать нам до утра надо сидеть. Как говорил Владимир Семёнович: «Если хочешь говорить, садись за стол и будем пить». Я бы мог ещё долго говорить...
Конечно хотелось пообщаться ещё, но музыкально-броуновское движение в гримёрке нарастало да и концерт вот вот должен был начаться. Вряд ли данный материал тянет на полноценное интервью, в том отчасти и моя вина. Оправдание только одно — я уверен, что это только начало для последующей беседы...