Найти тему
Алёна Токмакова

Охота на бабушку

Она выходила из аптеки, осторожно спускаясь по ступенькам. В одной руке была хозяйственная тележка с тканевой сумкой, в другой трость. Я проходила мимо, увидела бабушку и остановилась спросить, нужна ли помощь? Через 3 минуты и 4 ступени узнала, что она сломала руку перед Новым годом, что гипс сняли, но кисть болит, что ударилась головой и теперь периодически пропадает память, а ещё в аптеке нет нужной мази. Бабушку стало безумно жаль.

Мы привыкли мечтать о материальных желаниях и не замечаем счастье, настроенное по умолчанию: ходить без костылей, прыгать через лужи, общаться и чувствовать поддержку. Когда мы болеем, то организм питается заботой и простым: «вот чай, отдыхай, а я в аптеку». А когда бабушка первому встречному пересказывает полжизни – это означает, что человек одинок. Его сердце раненое, изнутри колется пеньками сухих и морозных шишек, никто не обвязывает его уютными петельками тепла.

Бабушка сказала, что её зовут Катя, что живет одна и всё переживала, что не купила мазь.

– Давайте схожу в соседнюю аптеку, стойте здесь. Узнаю и вернусь.

Я пыталась объяснить, что мне несложно, что это быстрее, чем путь с палочкой и тележкой. Она не верила и спрашивала, откуда такие добрые люди. А мне было неловко. Это не верх доброты, это позыв помочь слабому человеку, это сразу воспоминания о родной бабушке, которая живет за 1500 километров. Но бабушка Катя со слезами причитала и снова повторяла, что такого не бывает.

Пока я покупала мазь, переживала, что она забудет для чего стоит и уйдёт, а может не забудет, а просто не поверит, что вернусь и не дождётся. Ведь когда из сердца внезапно вынимают пеньки, остаются раны. Сердце живет с синдромом постакне и ему нужно время, чтобы заживало.

Мы не привыкли к бескорыстным поступкам. Даже то, что идёт от сердца, полирует внезапная мысль «зачтется в карме». Недоверие к миру размножается, когда слышишь истории с привкусом хайпа.

Сейчас пишу пост не ради комментариев и охвата. Я люблю собирать истории из жизни, препарировать их, но кому-то покажется, что это нативная реклама меня.

Бабушка не знает слово «хайп», но видимо думает, что бескорыстных поступков не бывает. Когда я отдавала мазь, она не верила, что это бесплатно и хотела рассчитаться.

Было уже темно, мы договорились, что провожу её. Поддерживая за локоть, шли к соседнему двору. Периодически она останавливалась и проговорила маршрут вслух:

– Вот женская консультация, вот мой дом. Сейчас должны пройти помойку и повернуть.

Я узнала, что ей 90 лет, она вдова и единственная племянница редко навещает, потому что быт, дети и «своих забот хватает». Возле подъезда выяснилось, что мазь вовсе не для руки, а для поясницы и она вытащила из сумки почти пустой тюбик геля. Я секунду злилась, почему сразу не сказала, пока были возле аптеки, но поняла, – её память слишком разряжена. А когда по новому кругу она рассказала как упала, как сломала руку, как сняли гипс... я снова предложила помощь.

– Давайте завтра куплю и принесу? Встретимся возле подъезда? – я всегда ношу с собой блокнот, выдернув лист отдала ей памятку: «в 13:00 встречаемся у подъезда, отдам мазь».

На следующий день я была на месте за 10 минут до встречи. Может бабушка Катя так и не смогла поверить в заботу, а может забыла обо мне, но она так и не вышла.