Проводив Мидо, я собралась действовать активно. Так же я собиралась снять с карты некоторую сумму и купить билет, получив паспорт в визовой конторе, который давно был готов, но Мидо никак не мог найти время, чтобы съездить за паспортом.
Хотя в душе я ещё надеялась, что, выяснив всё, я буду ругать себя за излишнюю подозрительность, что через 2 дня я встречу Мидо со спокойным сердцем, но разум безапелляционно говорил, что то, что я узнаю, мне не понравится; я вступаю в войну, которая идёт давно и выиграть её будет трудно, ведь я хотела любить, а не воевать , я даже не знаю, какова расстановка сил, я просто могу не выжить в ней...
Мне уже было совершенно понятно, что в Хургаде мне никто открыто ничего не скажет.
Врали все, покрывая друг друга и нахваливая любого соотечественника, с поэтичностью, достойной Хайяма.
Все они вели одинаковую жизнь и все знали, что я - жена. Шансы на правду стремились к нулю. Я сидела в кафетерии и мысленно составляла список тех, кто был замечен мной в каких-либо трениях с Мидо, рассудив, что его враг скорее мне окажется сейчас полезным. Список состоял из нескольких персон, все они были готовы удавить соседа за пару фунтов (наблюдала разборки из-за 20 фунтов комиссии), это было мне на руку, расчитывать на просто помощь по доброте душевной там, увы, не приходилось. В списке был русский парень, работавший в магазине по соседству с отелем "Принцесс" (назовём его Дима).
Весельчак и шалопай, ведший жизнь, ничем не отличавшуюся от жизней хургадинской братии, нисколько их не честнее, но он, по крайней мере, был свой. Выбора у меня особого не было, времени было мало, надо было пробовать, подстраховаться я не могла ни с кем, уверенной не могла быть ни в ком. Я решила поговорить с ним.
Хургада - это сплошные глаза и уши.
Я понимала, что узнав меня на улице, тут же будет звонок Мидо о том, где и с кем меня видели. Сейчас мне надо было это меньше всего.
Пришлось долго сидеть в дальнем углу кафешки, держа в поле видимости Диму и дожидаясь, пока магазины начнут закрываться.
Наконец, закрылись почти все и я "огородами" прошла к магазину Димы.
Кроме него там ещё были пара египтян, но я знала, что они как раз очень плохо понимают русский. Мне налили чай и, понимая, что я не просто так пришла, Дима спросил что случилось.
Я сказала, что мне нужна информация, что я понимаю, что существует негласный закон всеприкрытия, но я в критической ситуации и должна быстро решать что делать.
Я адекватна, я спокойна, я не собираюсь выдавать источник этой информации, я прошу помочь и не бесплатно.
Далее была пауза, которая показалась мне вечностью. Ладно, если он просто откажет, а если позвонит Мидо, как только я выйду из магазина... Всё сорвётся и возможности другой у меня просто не будет. К моему счастью, Дима сказал, что готов помочь.
Первые слова серьёзного разговора по делу ударили как пощёчина.
- Ты понимаешь вообще, что ты натворила?
- Я понимаю, что вляпалась, мне надо знать до какой степени.
- По полной программе...
- Рассказывай, я в состоянии услышать всё...
Почему Дима всё мне тогда рассказал, не знаю. Денег он не взял. Возможно, просто понимал, что ситуация на грани. Он помог мне тогда очень, морально поддержал, подсказал, куда кинуться.
Я сдержала слово и никогда не открывала источник информации, но Мидо догадался, что Дима мне помог, и вскоре была устроена депортация, полиция шла, чётко зная, куда, к кому и зачем.
Не трудно догадаться, кто приложил к этому руку... и деньги.
Итак, я спрашивала, Дима отвечал. Меня интересовало всё, что было в жизни Мидо с момента моего появления. Его прошлое мне уже было известно. Важнее было настоящее.
Оказалось, что единственной я не была никогда.
Магазин был по документам только Мидо, чем он сильно гордился. Все поездки по долговым делам в Сафагу и прочее - враньё.
У Мидо были ключи от ещё одной квартиры, в которую водились дамы.
Такие "уголки" есть у всех, иногда снимаемые вскладчину и используемые по надобности. В магазине Мидо почти не работал, до того ли?! Развлекал барышень поездками в Эль Гуну, на острова и пр.
В данное время, в Каире он был с очередной пассией и её сыном лет 10 (Мидо любил детишек и готов был стать им отцом, ха!).
Деньги Мидо тратил с размахом, говорил, что теперь богат, и будет ещё богаче очень скоро. Планов на меня он почти не рассказывал, пока собирался под каким-нибудь предлогом отправить в Каир.
Я узнала реальную стоимость магазинов и... то, что у Мидо видели мою карту.
Он снимал деньги с неё! Это был реальный шок. Карту я держала в укромном месте, но не проверяла её ежедневно. Снимала же только однажды, когда только приехала, у Мидо не было при себе денег, надо было заправиться и я сняла чуть-чуть, набрав при нём код.
Дааа, всё могло быть хуже, чем я предполагала.
Потом я вдруг засомневалась: уж очень всё было ужасно, чтобы быть правдой. Фотографии недавнего времени, припрятанные у Димы после резонанса от найденых альбомов, не оставляли сомнений. В довершение, Дима набрал номер Мидо со своего телефона и я услышала и голос Мидо, и воркование по русски некой дамы, делящейся впечатлениями от Каира. Мир больше не рушился. Он рухнул.
Я ничего не видела, ничего не чувствовала, я умерла в этот момент.
Едва дойдя до дома, я просто уснула, как ни странно. На каком-то автомате, не проронив ни слезинки.