29 января 2020 года, Заксобрание Кузбасса единогласно приняло герб Кузбасса, в виде "адского" герба "ГУЛага". Так «сионские мудрецы» Кузбасса - председатель Заксобрания Вячеслав Петров, руководитель региональной приёмной партии «Единая Россия» Алексей Зеленин и другие депутаты Заксобрания узаконили первый герб ГУЛАГа в истории,
хотя Петров и Зеленин месяцами совещались с геральдическим Советом при президенте РФ Путине, с ветеранскими, молодёжными и институтскими структурами Кемерово.
Мы видим на гербе - чёрная пирамида, с тремя колосками и символами тяжкого ручного труда в каменоломнях молотком и киркой, а над пирамидой - словно прожектор сторожевой вышки исправительно-трудового лагеря, что не может вызывать положительных эмоций у среднестатистических жителей Кемеровской области.
Может показаться странным, что в январе 2020 года, депутаты Заксобрания Кемеровской области, единогласно проголосовали за «новый» герб Кузбасса, в виде герба ГУЛАГа, но если прочитать историческую диссертацию Л.И. Гвоздковой - «Сталинские лагеря на территории Кузбасса», цитата - «Из всей территории Западной Сибири именно в Кузбассе сеть лагерей наиболее обширна», становится понятно, что Кузбасс в 30-50-е годы являлся центральной лагерной зоной сибирской империи ГУЛага, что и отобразилось на символе Кемеровской области. И попытка поменять макабрический герб области тулеевского периода, предпринятая в 2019 году новым губернатором Кузбасса - Сергеем Цивилёвым, отразилась на «чёрногорском» гербе Кемеровской области лишь косметическими изменениями украшений вокруг щита, потому что наследие ГУЛАГа стало архетипом подсознания правящей угольной олигархо-бюрократии Кузбасса.
То есть, изменения коснулись только украшений вокруг щита и изменения короны. Пикантность этого ремонта состоит в том, что в традиционной Российской геральдике, украшения вокруг щита и корона, не являются предметом экспериментирования и изменений потому, что являются общей, стандартной атрибутикой для всех городов России: в традиционной Российской геральдике местом для оригинальной символики региона является только поле щита.
Вся послесоветская окологеральдическая публика, в Московском регионе, которая самоназначила себя «профессиональными геральдистами России», на самом деле являются самозванцами, бывшими коллекционерами значков и почтовых марок, которые не являются ни художниками, ни скульпторами, что для геральдиста является дисквалификационным признаком, таким же, как для музыканта, отсутствие музыкального слуха и неумение играть на музыкальном инструменте.
Региональные чиновники признали этих самозванцев «профессиональными геральдистами», хотя ни один ВУЗ РФ не готовит специалистов по геральдике. Эти, по сути, проходимцы в геральдике РФ, бывшие коллекционеры значков, наносят большой вред в гербовой сфере городов РФ, потому что с пафосом профанов отменяют традиционные каноны Российской геральдики, нелогичными, порой просто идиотскими и антихудожественными нововведениями, заменяя художественный, пейзажный, реалистичный стиль классического периода Российской геральдики, на пошлый абстракционизм (который позволяет не умеющим рисовать самозванным геральдистам, рисовать гербы).
По риторике кузбасских высокопоставленных «новознатоков» геральдики, типа Алексея Зеленина (депутат Заксобрания КО), эти московские бывшие коллекционеры значков, типа Мочёнова, уже успели ввести запрет на использование в качестве символики гербов городов РФ объекты индустрии, чему я не верю потому, что современная индустриальная символика есть на гербах наукоградов России, и деиндустриализация гербов России выглядит позорной, укрошизофашистской и еврлиберальной формой десоветизации, как формы дерусификации, с подспудным приравниванием советского периода форсированной индустриализации, Победы в Великой Отечественной войне и открытия полётов в космос, к фашистской символике.
То, что по гербам Кузбасса послесоветского периода прошла волна «деиндустриализации» является формой местнического ретробесия и прощального жеста индустриальному мышлению в области и отрицательно сказалось на смысле городского герба, как маяка в будущее; реакционно вычистив символику городов Кузбасса от духа прогресса, заменив культ прогресса на культ архаизма, псевдогеральдисты КО обрекают, бывший локомотив индустриализации Сибири - Кузбасс, на отставание в интеллектуальном и индустриальном развитие, и обрекает на прозябание на обочине мировой социальной эволюции.
Чиновники Заксобрания КО и диктор ГТРК «Кузбасс» в своих спичах о принятии нового-старого герба Кузбасса, допускают словосочетание - «законы геральдики» (всем, которым, якобы, соответствует герб «Кузбасслага»), чтобы придать веса своему мероприятию, на самом деле, такого явления, как «законы» геральдики, не существует - есть каноны геральдики; придать им видимость законов, пытается кучка бывших коллекционеров значков в Московском регионе, чтобы получить статус в государственном аппарате, чтобы тем самым узаконить свою монополию и отсечь от геральдики действительно талантливых, настоящих, - от Бога, геральдистов, и монетизировать свою монополию в гербоделе, по всей территории РФ.
Как только вместо губернской короны традиционной Российской геральдики появился «ёжик», в виде тату короны заключённых нетрадиционной ориентации, на центральной игле которой одет дубовый листок, как символ лесоповала Сиблага, а на чёрной горе появилась звезда, ... стало понятно, что это герб «Кузбасслага» !!!!.. А «ёжик» это намёк на наркома НКВД Ежова? Почему корона Кузбаслага скандально похожа на тату корону сексуальных меньшинств в местах заключения? Картина маслом!
Цитата - Гвоздкова Л.И. - «Сталинские лагеря на территории Кузбасса»: «Из всей территории Западной Сибири именно в Кузбассе сеть лагерей наиболее обширна. По данным ведомственных и государственных архивов, число крупных лагерей в Кузбассе ограничивалось пятью (Горшорлаг, Севкузбасслаг, Южкузбасслаг, Сиблаг, ОИТЛК), менее крупных – Кемеровожилстрой, Кузбассжилстрой, Араличевский, Камышлаг.
С 1933 года заключенные Сиблага были заняты в строительстве Горно-Шорской ж.д. от ст. Кулеп Томской ж.д. в сторону станции Таштагол (95 км) для перевозки руды с Таштагольских месторождений на Кузнецкий металлургический комбинат. 25 апреля 1938 года для этих целей на базе 9-го Ахпунского лаготделения Сиблага был создан Горшорский ИТЛ.
Если же говорить о цене жизней, загубленных на этой стройке, то равных ей в Кузбассе не было. На строительстве Горношорской дороги погибли десятки тысяч заключенных.
К 1936 в структуре СибЛАГ находились 2 лаготделения (Осиновское, Ахпунское), 15 отдельных лагерных пунктов (Мариинский, Яйский, Арлюкский, Ново-Ивановский, Антибесский, Томский, Берилюсский, Чистюньский, Орлово-Розовский, Сусловский, Юргинский, Кемчугский, Камышенский, Тайгинский, Чуйский), 3 фабрично-заводских колонии (Искитимская, Новосибирская, Прокопьевская) и 10 тюрем.
В момент образования в Кузбассе Сиблага и ОИТК (1942/1943 гг.) на территории нашего края единовременно находилось 46 676 заключенных или 3,1% от всего числа лагнаселения страны. Из года в год этот процент возрастал и к 1953 г. достиг 5,4%. Наиболее высоким он представлен в 1947 г. – 5,9%. Начало 50-х годов для лагерей нашего края охарактеризовалось резким ростом численности лагконтингента со 106 801 чел (1949 г.) до 126 028 чел (1951 г.) и 134993 чел (1953 г.). Причины его крылись в растущих объемах производственной деятельности лагерей.
В послевоенный период ОИТК УНКВД по Кемеровской области из небольшого отдела с десятком лаготделений превратился в один из крупнейших в стране лагерей.
Лагеря сетью своих подразделений не только переплели практически всю территорию области, они превратились в «спутники» вокруг городов, районных поселков, деревень. Практически во всех городах Кузбасса приложили свой труд заключенные. В России не найти, наверное, более области, края, где бы на каждых 18 человек гражданского населения приходился 1 заключенный. А если сюда приплюсовать спецпереселенцев, трудармейцев, таких же изгоев общества, какими были заключенные, тогда картина предстанет еще печальнее – на каждых 2 жителей края приходился 1 «неприкасаемый».
Процесс объединения лагерей под единое управление в Кемеровской области начался в 1956 г. с Сиблага. Лагеря северной и центральной части Кузбасса получили впоследствии литер "УН-16/12" с подчинением единому Управлению, расположенному в г.Кемерово, а южные лагеря скрылись под литером "ВД-30" с Управлением в г.Сталинске (Новокузнецке). С тех пор и до наших дней они успешно функционируют, создавая в области высокую криминогенную обстановку, т.к. ежегодно на территории Кузбасса оседает освободившихся из них около 10 тыс. человек.
Лагерная система повлияла не только на количественные и качественные показатели экономического развития нашего края. Она самым безжалостным образом оказала воздействие, "неоценимую помощь" в формировании "нового типа" человека. По словам В.Д.Губина, была создана уникальная порода людей, "новый советский человек", который не умеет, не хочет и не любит работать, ни к чему не стремится, ничего не добивается и свою посредственность рассматривает как нечто положительное. Идеи Х.Ортега-и-Гассета относительно "массового человека" вполне осуществились в нашей стране, по крайней мере, это можно сказать о значительной части населения.
Развивавшаяся в лагерях рабская психология (психология выживания) выплеснулась за пределы "лагерной зоны" и, попав в благоприятную среду на "гражданке", проникла во все жизненно важные сферы. Их можно перечислить: эксплуатация человека нижестоящего по социальной лестнице вышестоящим, готовность и "благодарность" "бывших" за эту эксплуатацию, так как в порядке вознаграждения последние получали какую-либо льготу. Повсеместное жульничество (приписки, халтура (туфта), взаимный обман) и как норма существования – всепроникающий цинизм и культ силы. Агрессивность одних, страх других, апелляция к насилию третьих в поисках защиты и покровительства – всеобщая убежденность в том, что только силовое решение проблем по настоящему эффективно.
Наследием лагерной системы можно назвать и подозрительность к любой инициативе (начальство видело в нем симптомы независимости), нетерпимость к проявлениям человеческого достоинства (в лагерях это означало вызов, бунт, а сами зэки могли усмотреть здесь провокацию).
Единство внутри- и внелагерного миров не сводилось лишь к единой психологии. Они строились по единой программе одними и теми же людьми. Эти миры объединяет единый "человеческий материал": и "зэки" и лагерные работники с "воли" взяты и на "волю" возвращались, а их миграционные потоки и экономические связи окончательно скрепили административно-хозяйственную систему с лагерной. Ничего удивительного нет в обменном процессе "зона-воля" и "воля-зона". Взаимопроникновение лагерного образа жизни, лагерного мышления и т.д. в "цивильное" общество и обратно стало для советского государства, каждого его региона, неразрывной составляющей, передаваясь из поколения в поколение. И сегодня нам уже трудно разделить, что пришло с "зоны", а что ушло "туда".
Особенностью кузнецкого края периода 30-50-х годов стало превращение его территории в единую "зону". Единовременно здесь находилось (в послевоенное время) 8 (восемь) лагерей с общим числом лагерных пунктов, командировок, колонн, пересылок и т.д. – более 450 с составом заключенных свыше 130 тыс. чел в год (Конец цитаты).
На щите герба Кузбасса, в виде «Кузбасслага», вообще - лагерная жесть: жёлтая звезда на чёрной пирамиде как с агитплаката большевицкой пропаганды, звезда «обжала» пирамиду Кузбасса, в которой невидимые зеки оказались в темнице то ли каменоломни, то ли рудника; звезда, словно прожектор с лагерной смотровой вышки, над пирамидой. Пирамида, вообще, символ рабовладельческого строя, тем более - чёрная.
Внутри чёрной пирамиды косой крест из кирки и молотка символизирует тяжкий ручной труд несчастных заключённых Кузбасслага, которые строили шахты, железные дороги и города Кузбасса. Три колоска это символ антикрестьянского закона о трёх колосках, 1932 года (было осуждено 127 тыс. чел).
Ленты, свисающие с «ёжика» по краям щита, петлёй окружая щит, с одной щелкой под щитом, символизируют, как будто, границу или круговую дорогу Кузбасслага, или красные околыши фуражек службы охраны ИТЛ.
Такие ретроградные деятели, которые принимают такие токсичные гербы, как герб «Кузбасслага», не видят будущего, оно для них закрыто, несмотря на всю их власть, образование и деньги, поэтому для них кузбассовцы - это, по прежнему, словно «лагерные зеки», без права выбирать варианты своих гербов, и образ своего будущего. Такие чиновники по менталитету, словно надзиратели Кузбасслага, поэтому не способны ни вырваться за шаблон, ни подняться над догмой и инструкцией, ни создать конкурентную среду для создания принципиально нового, прогрессивного герба свободного общества. Надзиратели не способны дать кузбассовцам выбрать варианты гербов, потому что, надзиратель считает рабами всех, кто ниже его по социальной лестнице, и считает за людей лишь других начальников ИТЛ.
Моисей водил евреев по пустыне 40 лет, хотя по прямой линии из Египта в Землю Обетованную - полмесяца пути. Получается, что пророк водил племя кругами по синайской пустыне, пока не умерли все поколения, которые жили в египетском рабстве.
После амнистии ГУЛага, с 1960-х, прошло уже 50 лет, после расформирования СССР прошло 30 лет, но рабская, тоталитарная психология в Кузбассе всё ещё продолжается, судя по тоталитарному, безвариантному принятию «адского» герба «Кузбасслага» на Заксобрании Кемеровской области, 29 января 2020 года.
Можно ли гордиться тем, что «новый» герб Кузбасса, по виду, стал гербом всего ГУЛага, не только Сиблага, как результат того, что он был самым насыщенным лагерями и заключёнными центром Сибири?