История одиннадцатая, в которой Макс раскрывает тайну, мистер Дэ падает на землю, и приходит зелёный туман.
Бессилие и надежда, замешанные в одной посудине — дичайший коктейль. Взять, к примеру, человека, который, теряя остатки самообладания и крепости духа, плывёт в ледяном, бесконечно тёмном море. Он уже целую вечность борется с волнами без крохотной надежды на спасение. И вдруг прямо перед ним появляется плот. А на плоту — корзина, доверху наполненная свежим хлебом, и термос с наклейкой на металлическом брюхе: «Горячий чай». Человек от радости делает рывок вперёд из последних сил, выставляет правую, посиневшую от холода руку, хватается за благодатные брёвна, но тут же соскальзывает, потому что единственный шанс выжить облит какой-то склизкой дрянью. Что может чувствовать бедняга? Примерно то же, что и Макс, который стоял в центре парковой беседки у старого рояля и остолбенело пялился на семейство. Они тем временем смотрели на него с неподдельным изумлением. Себастьян тенью прислонился к стенке у входа, прижимая к себе оклемавшуюся Морну. Настя же подошла к сисадмину и потрогала его за руку.
— Себастьян и тебе может помочь, — задумчиво проговорила девочка. — Что скажешь? — она бросила взгляд на музыканта.
— Ну, не знаю...
— Ну блин, господа! — не выдержал Макс. — Если бы у нас в конторе сидели такие же гениальные программеры, что создавали вот это всё, — он похлопал ладонью по роялю, — то вряд ли наш сервак накрылся. Очнитесь уже!
— Макс, вы утверждаете, что здесь всё не настоящее, в какой-то степени включая нас самих, — неуверенно заговорил пианист. — И хотите, чтобы мы так просто поверили. Откуда вы можете знать больше нас?
— Есть у меня одно подозрение. Но есть и другое. Что если я сейчас начну делиться первым подозрением, вы найдёте район со сказочной психушкой и упрячете меня туда. А мне бы очень не хотелось такого развития сюжета. Окей?
Сисадмин задумчиво шкрябал ногтём по крышке инструмента. И вдруг его взгляд просветлел.
— Но мы можем начать с другого края. Я попробую доказать, что мои слова не лишены смысла.
— Как вы это сделаете? — включилась в разговор сказочница.
— Морна, ты веришь ему? — встрепенулся Себастьян и прижал её ещё сильнее к груди.
— После того, что со мной произошло, я уже не знаю, чему верить. Знаю только, что всё это странно и страшно, — она вздохнула.
— А чего было-то? — спросил Макс.
— Морна больше не может придумывать сказки, — ответила за сказочницу Настя.
— Беда какая, — насмешливо пробубнил сисадмин, но тут же спохватился: — Не обижайтесь, но мне бы ваши проблемы.
— Вы меня не обидели, — неожиданно жёстко сказала Морна. — Так что? Будете иронизировать или объясните?
— Мы сдвинулись с мёртвой точки. Аллилуйя! — Макс наигранно распростёр руки к потолку беседки. — Объясню. Я практически уверен, что могу задать вам вопросы, очень простые, на которые бы ответил любой человек, а вы не ответите.
— Звучит неправдоподобно, но попробуйте, — приняла вызов сказочница.
— Ладно. Начнём с простого. Как вас зовут?
В ответ троица только усмехнулась.
— Кажется, ваша теория рассыпается в прах, — улыбнулся музыкант. — Мы можем ответить на ваш вопрос. Меня зовут Себастьян.
— Морна, — раздраженно кинула сказочница.
— Настя! — весело пропела девочка.
— Рано обрадовались. А фамилия?
Их лица вытянулись. Семейство растерянно переглянулось, а потом снова уставилось на Макса.
— Ещё скажите, вы не знаете, что это такое. Подскажу, это типа второго никнейма, только его предки придумывают.
— Макс, — остановил его Себастьян, — я знаю, что такое фамилия. Но я не могу...
— Не можешь вспомнить? Полагаю, как и остальные.
Они кивнули.
— Как такое может быть? — упавшим голосом спросила Морна.
— Это ещё что! — радостно сообщил парень. — Я могу задать еще с десяток вопросов о вашей биографии: кто родители, какой роддом вы осчастливили своим первым воплем, где учились, работали... Ну что, подопытные мои, отвечать будем?
Себастьян и Морна поникли, а Настя заявила:
— Я не работала нигде. Точно!
— Это вряд ли. Иначе где бы ты взяла штукарь баксов.
— Что? — не поняла девочка.
— Лет, говорю, сколько тебе, ребёнок?
— Шесть, может семь... или восемь?
— Или двадцать восемь, или сорок, — продолжил за неё Максим.
— Да вы в своём уме? — выпалил музыкант.
— Ладно, пропустим этот эпизод. Есть вопросы поинтереснее, — сисадмин подошёл к троице, вжавшейся в белые стены беседки. — Как называется город, в котором вы живёте?
Музыкант побледнел и почувствовал, как лоб покрывается испариной. Настя в раздумье почесала голову.
— По реакции вижу, что зря жду ответа. А жаль. Давно пытаюсь выведать эту страшную тайну.
— Перестаньте паясничать, — крикнула Морна. — Мне совсем не смешно. Насте и Себастьяну, думаю, тоже.
— А я не смеюсь, — улыбка исчезла с лица Макса. — Могу предложить ещё несколько тем для сочинения. Например, в какой стране вы живёте, как выглядит карта мира, куда вы мечтаете поехать в отпуск, почему здесь нет мобильной связи?
Морна сильнее прижалась к музыканту, как вдруг раздался треск и грохот. Чёрная трещина рассекла колонну, у которой стояла троица, ножки рояля подломились, и он обрушился на пол, проломив доски. Вокруг шумели и валились деревья.
Макс едва успел отскочить, подлетел к девочке, схватил за руку и выбежал с ней наружу. Остальные последовали их примеру. Сисадмин заорал:
— Кто, в конце концов, мэр города?
В этот момент беседка рухнула на землю.
— Мэр? — стараясь перекричать шум ветра и падающих деревьев, оживилась сказочница. — Кажется, я могу ответить на этот вопрос.
Собравшиеся уставились на неё с интересом.
— Не так давно... когда мы последний раз пили чай в саду, я разговаривала с этим ужасным человеком, Дарти... мы решили, что городом правит мистер Дэ.
Себастьян и Настя вздрогнули.
— А это что еще за перец? — приподнял брови Максим.
Сказочница задумалась:
— Кажется, он знает всё о жителях города. Выглядит странновато: носит зелёный цилиндр и сюртук с бубенцами, лицо красит белилами.
— А мне дал яблоко! — крикнула Настя. — А во второй раз – горсть...
— Он, — перебил ее музыкант, — ужасный человек! Он разрушил мою мечту. Заставил убить человека! Прямо сегодня, здесь.
— Убить? Как интересно, — Макс огляделся. — А где труп?
— Я спешно покинул парк, когда она умерла. Это совершенно точно. Она умерла, — с жаром выпалил пианист. — Но когда мы вернулись, тела в беседке уже не было. Будто она растаяла.
— Прелесть какая, — проговорил без смеха сисадмин. — Интересно, кого ты замочил, болванчика или такую же идиотку, как мы?
Себастьян не ответил.
— Болванчика? — переспросила Настя.
— Ну... — начал сисадмин, но Морна не дала ему договорить.
— Макс, умоляю вас, объясните. Видимо, мы действительно знаем меньше вашего. Это раздражает и пугает. Я уже ничего не понимаю, — сказочница чуть не плакала. — Откуда вы всё знаете?
— Так странно... ощущение, что попал в каменный век. Ладно, начну с основ, — он усмехнулся. — Почему я назвал нас кучкой идиотов? Подозреваю, что все мы жили в нормальном, реальном мире. Жили плохо. И мечтали, чтобы захорошело. Однажды появился добрый дяденька, подозреваю, кукловод вашего великого и ужасного мистера Дэ, и предложил всем желания исполнить. Естественно, все описались от счастья и дружно побежали добывать рублики на райскую жизнь. Потом мы подробно описывали, как, где и кем хотели бы стать, приезжала добрая тётенька, надевала нам на головы красоты неземной шлем, включала кнопку старт. И опаньки, мы уже здесь.
— Но почему мы ничего не помним о себе, а ты помнишь? — спросила девочка.
— А это самая смешная часть истории. Думаю, проблема в моем желании. Память, кстати, не сразу стёрли. Я почувствовал странную головную боль, когда первый раз в парке оказался. Помню, еще отвратительный зелёный дым со всех сторон налетел.
— Зелёный туман, — осторожно уточнила Морна.
— Нет уж. Туманы глаза не разъедают, как та зелёная фигня. Хотя, — задумался Максим, — вам вполне и туман мог показаться.
— Да, я помню его! — воскликнул Себастьян.
— И я! — поддержала его Настя.
— Рад за вас, — буркнул сисадмин. — Возвращаясь к нашей кучке идиотов. Из того, что я успел о вас узнать, могу предположить — ты, Себ, мечтал писать вышибающую мозги музыку, Морна хотела сказки создавать так, чтобы они ходили и разговаривали... с Настей только вопрос остаётся. Думаю, если она и правда ребёнок-переросток, значит вполне могла пожелать какую-нибудь глупость, типа возвращения детства. Вот и получила.
— А ты? — вмешалась Морна. — Что ты пожелал?
— А у меня сервак на работе упал.
— Что?! — спросили хором трое.
— Забейте. Скажу попроще. Я работаю с компьютерами, должен ежедневно и еженощно бдить, чтобы ни один враг не пробрался и пакостей не напакостил. Но не добдил. Такой вирусняк подкинули, что упало всё, без возможности восстановления... ну, бэкапы, конечно, были, только информация о клиентах, счетах и прочих прелестях улетела в неизвестном направлении. В общем, неприятно. Бухал неделю, трубку не брал, а потом увидел в Инете рекламу: «Исполняем любые желания». Ну я и свалял дурака, пожелал, чтобы никакой вирус мою систему не мог взять. Так желание исполнилось.
— Как это связано с памятью? — удивился Себастьян.
— Подозреваю, что зелёный туман и есть вирус. В виртуальном мире он выглядит, как туман, а в реальном — обычный вирусный экзешник... ну, не обычный, конечно. Желание исполнилось, и с тех пор я тут один, как дурак, хожу.
К тому времени, как Макс договорил, буря стихла. А парк превратился в пустошь.
— Значит, — грустно проговорил музыкант, обнимая Морну, — мы тут ненастоящие, и все это понарошку?
— Глядя на кроху, могу предположить, что вы и выглядеть можете иначе.
— Но как же?.. — заплакала Морна.
Тут раздался звонкий голос Насти:
— Тогда значит ты никого не убил! — подпрыгнула на месте девочка.
Музыкант поднял полные надежды глаза на Максима.
— Не уверен. Этот вирус очень сильно на мозги действует, вы ведь до сих пор ещё свято верите, что всегда были Себастьяном, Морной и крохой Настенькой. Так и те, кто успел здесь почить с миром, наверняка крепко поверили в то, что умерли.
— Значит, нет надежды, — трагично произнес музыкант и закрыл глаза.
Вдруг за его спиной раздался знакомый мелодичный голос:
— Себастьян, мальчик мой, я ждал тебя на концерте.
Все повернулись на голос. В нескольких шагах от пианиста, изящно отставив правую ногу, стоял мистер Дэ.
— Что же вы натворили с парком, друзья мои. Какое варварство! — пропел он. — А вам, молодой человек, должно быть стыдно, — он направил палец на Макса. — Порочите доброе имя создателя. Это вы — вирус, дорогой мой. Не слушайте бредни умалишённого.
Семейство в страхе смотрело на пришедшего.
Заговорил Максим:
— А мне не стыдно. Я привык понимать, за что плачу деньги, особенно, если это штукарь.
— Опять за своё! — жеманно рассмеялся мистер Дэ. — Бросьте. Себастьян, мальчик мой, никто не виноват в том, что сегодня произошло. Кто же знал, что музыка получится столь великолепной.
— Она умерла! — воскликнул музыкант.
— Ничего с ней не случилось.
— Не верь ему! — крикнул Макс.
— В любом случае, — кокетливо развел руками владелец театра, — она сама во всём виновата, как и остальные. Вместо того, чтобы закрывать уши и рыдать, надо было пользоваться полученным даром, садиться и записывать истории.
— Но там у вас целый зал невинных! — парировал Себастьян.
— Там у меня целый зал безмозглых фантомов. Они даже не люди.
— Об этих болванчиках я и говорил, — встрял сисадмин.
— Морна, — обратился мистер Дэ к сказочнице, — дорогая, мы всё поправим. Дарти не имел права так поступать с тобой, но он уже поплатился. Ты будешь, как и раньше, создавать волшебные сказки. А Настя, — он посмотрел на девочку, — сможет радоваться жизни, как и прежде. Нескончаемая сказка. Как тебе, дитя?
— Не слушайте его! Пропадёте, как остальные, — не унимался Макс.
— Себастьян, — владелец театра подошёл к музыканту и положил руки ему на плечи, — возвращайся. Будешь играть и сочинять самую прекрасную музыку столько, сколько захочешь. Будем каждый вечер давать концерты. Ты же гениален, мой мальчик.
Слушая приторный голос владельца театра, Себастьян опять вспомнил, как щупал пульс на остывающей руке Софии, как бежал без оглядки, падал. И сердце заныло. Он стиснул зубы.
— Вы всё обо всех знаете. Вы знали, что так случится, и ничего не сказали. Позволили стать убийцей. Я проклинаю вас!
Музыкант отпустил Морну и с силой толкнул бывшего учителя так, что тот упал на пыльную землю. Пианист бросился на него, но вдруг зазвенели бубенцы, и враг исчез. Спустя несколько секунд оставшихся окутал зелёный едкий дым.
— Вы ничего не успеете. Сюда идут другие. Их много, — казалось, сам город прогрохотал голосом мистера Дэ.
Морна закашлялась.
— Это и правда дым! Себастьян, где ты? Я тебя не вижу!
— Морна! Я здесь!
— Ребята, сюда! — раздался голос Макса. — Я, кажется, вижу свет.
— Здесь ничего нет! Мамочка! — плакала Настя.
Дым сгущался. Казалось, участники игры бродили в нем целую вечность. Они давно потеряли счёт времени. Зелёные клубы обвивались вокруг них, словно хищные змеи. Яд просачивался в лёгкие, душил и обжигал.
— Закройте глаза! Вспоминайте себя! — кашляя, орал Макс. — Забудьте про этот хренов город, — он продвигался вперёд, все ближе к пятну света. — Может, пересечёмся в реале. Всё, народ, я сваливаю. Задрало тут уже.
Настя последовала совету и закрыла глаза, из-под век катились слёзы страха и боли. Она изо всех сил старалась сосредоточиться, вспомнить. И вдруг издалека услышала: «Мама! Мама, что с тобой? Мама!»
— Светка! — разрыдалась Настя, — Светка, девочка моя! Как же я про тебя забыла! — она открыла глаза и помчалась на свет.
В болотной мгле Морна бросалась из стороны в сторону, пытаясь найти Себастьяна, но ничего не выходило. Глаза слезились и дико болели, лёгкие жгло огнем.
— Себастьян, — прохрипела сказочница, — я не хочу забывать.
Он услышал её.
— Я тоже. Но нам нужно выбираться, — крикнул он, борясь со слезами. — Вспомни себя, найди свет. А я... — музыкант закашлялся, — я напишу музыку специально для тебя, обещаю. Ты её услышишь.