Сейчас я вам расскажу историю о том, как мне подарили часы, и как через этот самый подарок мы опоздали на поезд ровно на две минуты.
Где-то в начале нулевых в продаже появились электронные часы, их скупали буквально все, еще не пресыщенные чудесами китайской электроники. Ну, словом, и я дождалась, когда родители приобрели мне за 25 рублей такую игрушку. Долгое время, вероятно, до старших классов, а может и гораздо стыднее позже, я совершенно не умела определять время по стрелкам, поэтому электронные часы были для меня величайшим спасением. Например, на уроке немецкого языка нас нередко просили прилюдно огласить который час. Раздвигались створки большого белого шкафа и выплывал на поверхность круглый циферблат. Наша немка думала, что у меня проблемы с воспроизведением на басурманском, но проблемы у меня были именно с часами, в чем я жутко стеснялась признаться.
Настал миг: мне подарили часы и все мои проблемы, казалось, были решены! На следующий же день мы отправлялись в деревню, это были как раз майские праздники. То самое время, когда дачники рвутся на природу как будто в последний раз. Мы: я, папа и моя сестра Вера и велосипед "Аист", нагруженные до еще соломинка и хребет переломится, опоздали на электричку. Электричка весело помахала нам хвостиком, а я сказала:
- Папа, уже 9: 28, а отправление в 9:20.
- Знаю, - раздраженно прорычал папа.
-Что мы теперь будем делать? - спросила я, нажимая на велосипедный звоночек.
Проблема была в том, что только ушедшая электричка стыковалась с нужным нам поездом, и даже если бы мы сели на следующую, мы бы фатально разминулись с Угличем. По-хорошему, нужно было разворачиваться и ехать домой, но мысль о том, что завтра опять тащиться через весь метрополитен с двухколесной птицей отнюдь не радовала. И папа придумал, как нам выйти сухими из лужи. Мы сели на следующую электричку, доехали до Талдома, а в Талдоме пересели на местный автобус, который стыковался с поездом.
И вот сидим мы в этом автобусе, народу - тьма-тьмущая, сидим на задних сидениях, я поглощаю йогурт, который на каждой яме подскакивает вместе со мной, и смотрю на часы.
- Папа, - энергично чавкая, говорю я. - Поезд отправляет в 12: 10, а сейчас 11: 50.
- Знаю, - рычит папа.
Через каждые пять минут, я громко озвучивала, который час и жизнерадостно потрескивала велосипедным звоночком. Автобус тащится так медленно, что казалось, мы, ну никак, не успеем. Папа, опасаясь повторения утреннего фокуса, прокричал водителю "останови". Мы вырвались из цепких автобусных объятий и на всех парусах запетляли по кривым переулочкам, а затем и по путям. Мчаться было трудно, мы были все мокрые, потные и бледные, особенно я, йогурт от встряски плохо улегся в моем желудке.
Но это несколько не мешало мне рапортовать папе, что уже 12:01, 12: 02, 12:03 и так далее. Папа не отвечал, он изо всех сил пытался удержать руль, набравшего ход велосипеда. Метров за 300 до квадратной попы поезда, мы увидели, как эффектно, в клубах пыли появился на вокзальной площади наш автобус. Люди, как мячики, посыпались изо всех входов и выходов и буквально в последний момент до отхода "Савелово-Углич" всосались внутрь. Наш поезд протяжно замычал и стуча колесиками покатился в прекрасную даль. Тяжело дыша мы притормозили, хотя еще с полуминуты все еще бежали, все еще не веря, что опоздали, и как будто бы даже пытаясь догнать беглеца.
- Папа, - с не иссякающим энтузиазмом спросила я. - Что будем делать дальше?
Папа утер со лба пот, поставил велосипед на подножку, облокотился на сидушку и, хватаясь за сердце, захрипел:
- Выбросим твои часы.