По своей природе я рассеянная, и когда я говорю по своей природе, это значит я прямо обвиняю отца, который прежде чем скатиться на портфеле с ледяной горки, забрасывал сменную обувь в кусты. А после этого моя бабушка ходила по всей округе и спрашивала: "Не видали ли вы такие коричневые и потертые?", потому что отец совершенно не помнил, какому кустарнику он принес жертву.
Как носитель этого зловредного качества, я могу сказать, что оно очень опасно. В моих ушах до сих пор стоят крики однокурсников: Атас, ребята, у Жени в руках пробирка!" Да, широкая амплитуда моих рукодвижений над горелкой, могла привести в ужас кого угодно, поэтому я нисколько не виню тех, кто старался держаться от меня подальше. Как-то раз запихивая в муфельную печь тигль, я спровоцировала падение тиглей более оборотистых студентов. Без единой мысли: будь то задней или передней - я затолкала их обратно, и только потом поняла, что они горячи как угли. Руки моментом превратились в баскетбольные перчатки, и я еще долго развлекалась на парах лопаньем волдырей. Если перейти из химической лаборатории в более мирную обстановку, можно обнаружить, что я и там с легкостью находила, где свернуть шейку и преклонить голову. Чего только стоит способ открывания бутылки шампанского зубами?
Итак, в быту моя рассеянность не менее катастрофична, и, не раз случалось, что не только для себя я являлась всадником апокалипсиса.
Что может быть безобиднее протирки пола? Распихивании пыли обратно под шкафы и лицезрении своего смутного образа в "кристально" чистых полах?
Казалось бы, ничего, но одним прекрасным летним днем я и тут нашла лазейку в мир хаоса. Совершив обряда омовения пола в комнате, я вприпрыжку понеслась в ванную, чтобы водопадом низвергнуть воду в унитаз. Вода с громким уханьем исчезла в трубе, а вместе с ней и тряпка: маленькая, юркая и противная. У меня мороз прошел по коже и волосы встали дыбом. Тот, кто никогда не жил в хрущевках, не знает, что сантехника - это сосуды пятиэтажек (и как порядочные сосуды они наглухо вмонтированы в стены), и если какой-нибудь тромб закупорит артерию, то быть фатальному исходу. Каждую весну и лето наш подвал от переизбытка влаги и, как следствия, размягчения сухих остатков источает зловоухание, и все соседи разом принимаются цитировать "хорошо в краю родном".
Мы, жители невысотных домов, притерпелись к этому явлению, как к грозе летом, разящей не только деревья, но если кто-то в неурочный час вызовет злосчастный катаклизм, о, того будут ненавидеть и закидывать яйцами. И соседи, обмотавши лица на манер ковбоев, прожигают друг друга уничижительными взглядами.
Будь у меня возможность, я бы и носа на улицу не показала, но у меня две собаки, а у них - необходимость сбрасывать лишний балласт трижды в сутки. Поэтому я выводила собак буквально на цыпочках и, светясь любовью к людям, выдавливала из себя наидружелюбнейшее "здрасть"
К счастью, беда обошла меня стороной, соседи были милы и приветливы и продолжали по своему обыкновению задавать вопрос: На прогулку? Как будто мой затрапезный вид и две моськи, прижатые к штанине, подавали повод к инакомыслию.
Следующим утром я решила отринуть все страхи и все-таки довести чистый четверг до логического конца. Притоптывая и приплясывая, я раскидала крошки по кухне - встретимся под столом, детки - затем снова пошла в ванну и ухнула воду из ведра в унитаз. А вместе с ней, да, да, я снова это сделала, вместе с водой в зловещее отверстие убежала еще одна моя тряпка.
Моя заячья душа ушла в пятки. Я с минуту стояла с поднятым ведром, пытаясь осмыслить произошедшее. Но ничего поделать было уже нельзя, стряхнув оцепенение и с трудом разжав пальцы, я знатно фальшивя затянула глупую песенку и покинула место преступления.
Покидая благословенные стены квартиры, я стремительно скатывалась с пятого этажа. И, о чудо, мне ни разу не встретился ни один зачумленный сосед! Той ночью я спала как человек, спасенный от верной смерти. На утро я решила, что для того чтобы эта квартира стала чистой, у меня никаких тряпок не хватит. И с чистой совестью повела на улицу собак. Я долго нюхала ромашки и как будто в первый раз любовалась небом.
Возвращаясь с променада, я увидела у подъезда красно-желтую аварийку и матерящихся мужиков в ярких жилетах. Они закрывали люк и не торопились расходится.
Уже издалека я услышала что-то про двухметровую тряпку. Подойдя ближе, я писклявым голосом осведомилась:
- А что случилось?
- Круто ходите, вот что, - ответил один из них и звонко расхохотался.
С тех самых пор я за десять километров избегаю аварийщиков, а полы драю с самым серьезным выражением лица, как будто от этого зависит жизни тысячи людей (впрочем, так оно и есть, если судить по количеству людей прописанных в нашем доме).