Первое что я увидел, это был ярко освещенный белыми разрядными лампами гараж. Нет, самих машин я не видел, я позже узнал, что это гараж, в тот момент я стоял в тамбуре вагона и сквозь изморось стекла наблюдал забор и очертания построек под ярким светом газоразрядной лампы. Поезд пролетел переезд, с другой стороны железной дороги промелькнули освещенные окна поселка, в морозном небе курились дымки печей. Поезд прогрохотал через мост и вскоре перед станцией стал замедлять ход.
Моя семья с большой поклажей выгрузилась на маленькой станции, на которой и десятка домов не было. Стояла морозная, тихая ночь и покой ночи нарушала работа нижней биржи о которой я тоже узнал позже. В той стороне через заснеженный пустырь (болото), за лесом виднелись четыре подъемных крана, не похожих на обычные и раздавался визг большой пилы в перемешку с грохотом.
Спустя некоторое время с завода нам выделили матрасы и одъяла, меня так поразили ватные одъяла, они были новенькие, с одной стороны обшиты гладким скользким материалом темно синего цвета.
С самим же заводом я познакомился только спустя несколько месяцев, нам к тому времени дали квартиру на ул. Заречной и семья своими силами обустраивалась, делая самодельную мебель. На дворе была зима 1993 года. Понадобилось около 12 штук досок и кто меня на до умил сходить на завод и взять доски, я не помню, так же не помню кто подсказал как на завод пройти. Путь же на завод я проделал по тропе через фазенду. Тропа вывела меня к ДОЦу (названия мест я узнал позже) и я вышел на площадку между зданиями (ДОЦом и сушилкой). Там я подошёл к первой увиденной мной женщине и наивно спросил где тут можно взять досок. Она была очень удивлена мной и моим вопросом, да ещё и в разгар белого дня. Она ушла в цех (ДОЦ) и вскоре от туда вышла делегация из нескольких женщин, которые тоже были очень заинтересованы необычным явлением. Я рассказал кто я и для чего нужны доски. Из их разговора я понял, что доски просто так брать нельзя, но посовещавшись между собой, они показали на пачку досок и разрешили взять мне с неё. Ходил ли я повторно за досками, я не помню.
Прошла зима и ближе к концу лета, я побывал в строищемся здании на территории гаража. Женщины штукатурили и красили стены. Пахло стружкой, цементом и краской.
Точно не помню, но примерно в 1992 или 1993 году я побывал на нижнем складе, где наблюдал работу новой линии с большой дисковой пилой. Где лес подтягивался специальными цепями, а бревна на линию подавались манипулятором. Оператор мог устанавливать длину отпила. Одновременно с новой линией, работали и старые, где по старинке обычными электрическими пилами пилили лес в размер. Все это складывалось по сортам и тут же грузилось в вагоны или отправлялось на лесозавод. Лес же привозили хлыстами на биржу. Так и помню, как лесовоз подъезжал к разгрузочной площадке, рабочие заводили трос от лебедки вокруг пачки леса, водитель опускал кончики со стороны площадки и лес сволакивали с лесовоза на площадку. Греться я бегал в пилоточку, в небольшое деревянное строение, где было тепло и пахло машинным маслом.
Уже осенью я ходил помогал матери красить котельную около пожарной части, тогда она ещё входила в хозяйство лесозавода. К котельной так же прибегали другие ребята и нам было интересно помогать подавать уголь. Дело было нехитрое. С помощью ломика и кувалды разбивать комья, чтоб они проваливались сквозь решетку, рабочие же нас хвалили и подзадоривали, ибо нам было увлечение, а им нудная работа.
Зимой 1994/1995 года мы жили на Кирпичном, завод работал в две смены. В то время работал цех перед складами, крайний у угольной площадки. Я как то даже прибегал на территорию завода в механцех, где у мужиков попросил разрешения наточить ножик и они мне разрешили. В то время ещё уголь поставляли по ЖД вагонами. В то время лесозавод работал и целый день между биржей и лесозаводом курсировали короткие лесовозы на базе МАЗ-501. Часто водители меня подвозили, когда я утром шел в школу или со школы.
В 1995 году в заводской губе и напротив водокачки на воде были сцепленные плоты. Напротив водокачки ещё помню мы по ним ходили. А с заводской губы я ещё пытался перегнать плот на Кирпичный, да он так и не прошёл под ЖД мостиком.
Зимой 1995/1996 года я с друзьями ходил на рыбалку в заводскую губу и бегали мы греться в котельную, где работала у меня мать. Там мы грелись и пили чай. Завод ещё работал.
Летом 1996 года я пас коров. В то время ещё не было бума сбора металлома и горы металла лежали повсюду. Одни металлические болванки чего стоили у цементного завода, как и сам цементный завод. Коров я пас на овощебазе, на территории лесопильного завода и в заводской губе. Сейчас я не помню работал ли завод. Возможно работал, но с перебоями. Но высоченные штабеля досок под кранами точно были. Боковые ЖД линии, кроме центральной точно не использовали. В то время там начало уже всё зарастать кустарником.
В 1997 году (могу ошибаться) завод все меньше и меньше работал. Были большие долги по зарплате. Хоть как то исправить ситуацию, на заводе по бартеру давали хлеб в маленьком кирпичном магазинчике. Были постоянно недоразумения, хлеба на всех не хватало и его привозили не постоянно. Заводская котельная в то время ещё работала. Котельная зимой работала, ибо я помню как приходил зимой помогать матери подавать щепу на транспортер в вечерние смены. Подача щепы зависла от опыта и настроения операторов котельной. Если между податчиком щепы и оператором контры, то оператор мог жарить котел на полной продувке и при этом тепло улетало в трубу. Осенью все складское имущество перевозили на новые склады и работникам разрешили брать всё что нужно в счёт зарплаты. Для пацанов эти склады были просто раем, чего там только не было и все было по бросовым ценам.
Летом 1998 мать смогла договорится и меня взяли учеником слесаря в гараж. В то время контора лесозавода уже переехала на верхний этаж гаража. Сначала нам давали простейшие задания крутить колесные гайки. Я же на велосипеде возил протачивать тормозные барабаны и колодки, как я их возил, я уже не помню, но сейчас работая в сервисе и поднимая эту тяжесть до сих пор удивляюсь. Токарка на лесозаводе в то время ещё работала, хотя если не ошибаюсь, там один токарь и был. У меня ловко получалось вставлять полуоси на МАЗах, и слесаря надо мной подтрунивали, но всегда звали.
Потом мы с другим ученикам делали чехословацкую машину (название на подобие katz). Позже мне предложили находится при воротах и я согласился. Работа не пыльная, сиди, грейся на солнышке, да читай книги. Ближе к осени удалось договорится ходить в ночные смены и я совмещал учебу и работу. Осенью на территории гаража ремонтировался лесовоз SUSI с прицепом. Ближе к зиме начали разбирать деревянные сараи с восточной стороны и мне разрешили брать доски и бревна на дрова. Я каждую смену заготавливал по увесистой телеге, которая летом была на велосипедных колесах, а зимой на полозьях. Лесозавод зимой 1998/1999 года занимался заготовкой леса и даже частично пилил лес. В то время сменилось руководство и директором был Дадонов (могу ошибаться), который имел привычку заходить на территорию гаража с задней стороны через дырку в заборе. Помню как зимой я помогал заводить Лесовозы. В сильные морозы заводились они по принципу. Один с хорошими аккумуляторами заводили первым, а с его помощи другие, при этом тосолом не пользовались, а заливали горячую воду, которую брали с бочки в гараже. С деньгами было трудно и в тот год на завод бартером завезли много муки, сахара и растительного масла, что очень нас спасло зимой.
Зимой 1999/2000 года на заводе купили новые машины Уралы - сортиментовозы и МАЗы -501 холыстовозы сошли на нет. Машины эксплуатировали нещадно не снижая скорости по грунтовке, ибо плечо доставки было очень длинное, около 100 км. Так же в то время часть леса доставляли на Сегежский ЦБК. Ясно, что машины не выдерживали такой эксплуатации и вскоре начали сыпаться.
Далее по времени я не помню. Но приходили на завод эстонцы, потом были телодвижения с софинансированием и попытка строительства причала и сушильной камеры.
В бум маталлосбора порезали нижний склад, позже краны на заводе и уже позже и сам завод.
В данное время завода не существует и от него остались одни руины.