Как я ранее уже говорил, люди работающие в ритуальной сфере одни из самых толстокожих представителей рода человеческого. Однако бывают такие моменты, когда даже самого махрового индивида начинает кидать в дрожь а после заказа становится настолько гадко и тяжело на душе, что хочется немедленно напиться беленькой и провалиться в блаженное забытье.
Обычно представители моей профессии на заказ едут вполне охотно, но существует такой тип заказов ехать на которые отказываются даже самые матерые. Я говорю о случаях когда хоронить предстоит ребёнка...
Впервые я попал на подобное мероприятие пару лет назад. К тому моменту я уже был довольно опытным. Когда мне предложили поехать я даже и не думал особо, просто согласился и всё. Я думал: "ну заказ как заказ, какая разница?" Разница как выяснилась огромная.
Я не знал всех подробностей, сказали что ребёнок и всё. Первые подозрения, о всей предстоящей мне жути, начали закрадываться когда мне сказали что гроб я понесу один. Усопшим оказался мальчик, трёх месяцев от роду, причиной кончины послужила некая врождённая патология (какая именно я выяснять не стал). В кузове лежал маленький, словно игрушечный гроб, обитый белой тканью, пара венков из живых цветов и деревянный крест.
Нас было всего двое, я и водитель катафалка. У морга нас встретили родители усопшего мальчика. Сказать что на них не было лица, значит не сказать ничего. Глаза матери отдавали стеклянным блеском. Она молчала, слёз тоже не было, видимо все уже были выплаканы. Отец же напротив, не находил себе места. Метался со свидетельством в руках от дверей морга к катафалку и обратно и очень много курил.
Спустя некоторое время санитар сказал что гроб можно заносить. Катафалк задним ходом подъехал к дверям, я открыл их. вынул ящичек и поставил его на постамент. Нас пригласили буквально через пару минут. Мать не нашла в себе сил зайти в помещение и осталась в машине, со мной прошёл только отец мальчика. Тот вой который он издал когда оказался внутри я не забуду никогда. Такой звук можно ожидать услышать от тяжело раненного зверя но никак не от человека. Я буквально почувствовал как зашевелились мои волосы на затылке.
Санитары усадили безутешного отца на скамью и начали кружится вокруг него на перебой предлагая различные успокоительные. Кто-то из них уже звонил одному из врачей больницы с просьбой явится к моргу с чем-то помощнее чем карвалол или валерьянка. Я стоял и исступлённо смотрел на постамент. Я паниковал. Я готов был провалиться сквозь землю, убежать, испариться, сделать что угодно только бы не нести этот чёртов гроб.
Санитар посмотрел на меня, кинул взгляд на постамент, показал пальцем на стоящую крышку и кивком в сторону двери дал понять что гроб таки надо выносить. "Просто делай свою долбанную работу" - сказал я себе и двинулся вперёд. Колени предательски дрожали. Я взял в руки миниатюрную крышку, с замками-защёлками, и подошёл к гробу. Подойдя с ней к постаменту я сделал ошибку заглянув внутрь. Я увидел его, спящего, бледного младенца. Голова закружилась, дыхание перехватило, ладони стали мокрыми а по спине начала стекать холодная и липкая капля пота. Долго мне потом снилось это детское лицо...
Взяв себя в руки я водрузил крышку на положенное ей место. Когда наконец щёлкнули замки, стало немного полегче. Ещё через мгновенье я нашёл в себе силы поднять свою ношу. Я положил гроб на предплечье правой руки (как обычно баюкают засыпающее дитя), медленно развернулся и побрёл в сторону выхода. Ноги плохо слушались меня, каждое движения давалось с трудом, как будто я шёл сквозь толщу воды, а в ушах гулко ухало сердце. Это была самая лёгкая и одновременно самая тяжёлая ноша за весь период моей работы. Эти 10 метров пути показались для меня бесконечно долгими. Когда мне наконец удалось достичь катафалка и поставить гроб в кузов, мне показалось что из меня выкачали весь воздух. В горле застрял тошнотворный ком. Водитель закрыл дверь, я закурил, мы молчали. Ни тебе привычных разговоров, ни шутеек.
Через несколько минут санитары вывели отца к нам. Он успокоился. Взгляд и выражение лица стали такими же как и у матери малыша. Видимо доктор всё-таки пришёл и подобрал неплохой транквилизатор, истерики больше не было, в глазах застыло всё то же стеклянное выражение. Мы всё так же молча заняли свои места в транспорте и двинулись в сторону храма.
Внос-вынос тела в храме дался мне ощутимо легче. Уже не было той дрожи и холодного пота. Все процедуры я заставил себя выполнять чисто механически. Занести - поставить - снять крышку и выйти. Отпевание закончено? Зайти - закрыть крышку - поднять и вынести. На выносе было даже проще, ибо тело уже было накрыто покрывальцем и предано земле. Я шёл к катафалку всё так же, держа гроб на своём предплечье и прижимая его к себе. Дрожи больше не было, только странное исступление и противное тянущее чувство в груди.
На кладбище от меня потребовалось пройти всё те же 10 метров что и в морге. Трудно передать с каким облегчением я отдал груз копщику и скоро попрощавшись устремился в сторону катафалка. Водитель поднёс венки и крест избавив меня от необходимости ещё раз подходить к детской могиле. Мне хотелось покинуть это место как можно скорее и не оглядываться. Меня нагнал отец. Он остановил меня и сунул было в руку деньги но я одёрнул её как ошпаренную. Он посмотрел на меня ничего не понимающим взглядом. Я сказал что денег не нужно и, пошерудив в карманах, достал оттуда мятную сосательную конфетку. "Положите её пожалуйста мальчику" - сказал я и развернувшись на каблуках буквально побежал в сторону транспорта.