У меня есть друг Лешка, мы с ним частенько наведывались в деревню к его деду, когда он был еще живой, деду уже было за семьдесят, умер он двадцать лет назад. Ездили мы к нему из за его настойки, делал он ее исключительно из торна, получалась она убийственной. Дед у него всю ВО войну партизанил в белорусских лесах. О войне он вспоминать не любил, но выпив своей настойки начинал рассказывать только необычные истории происходившие во время его боевой молодости, о грязи и тяготах старался не вспоминать. Поэтому истории у него были интересные для нас и мы его слушали разинув рты.
Хочу рассказать одну из его историй, почему она мне вспомнилась, просто история эта не про героических коммунистов или комсомольцев, а про уголовников которые бились не за идею и не за власть, а просто за свою жизнь и за свою землю, им никакая власть не была по душе, так же как и они любой власти были не нужны, что советской, что немецкой. Деду тогда в начале войны было семнадцать лет, выглядел он как пацан, был мелкий и щуплый. Его партизаны использовали как связного, он мог незаметно проскочить мимо любых постов, а если задерживался патрулем, то его быстро отпускали из за его жалкого и щуплого вида, на партизана он мало тянул, скорее на глупого мальчишку, который потерял своих родных и слоняется где придется ища себе пропитание.
Появилась в соседнем районе какая то группа людей, которые ни с кем из партизанских отрядов не общались, но и с немцами не дружили, ходили слухи, что они вырезали всю охрану на продуктовых складах и вывезли несколько машин с продуктами в лес. Но больше о них ничего не было известно. Решили послать связного, разузнать и если это свои, поговорить о совместных действиях.
Связным выбрали деда, он в том районе обошел не одну деревню, никто об этой группе ничего не знал. Но в одной попался старик, который ему поведал о них. Группа это уголовники которые сбежали из колонии перед самым приходом немцев, знали что их не оставят в живых, если немцы подойдут близко к зоне. Вот они и рванули перебив охрану, поэтому они и ни с кем не общаются, им от советской власти будет только вышка. Но наши бабы говорят, мужики нормальные, хоть и приблатненные, они к ним в лес на свиданье бегают.
Дед подумал, раз деревенские бабы не бояться с ними встречаться, а ему тогда чего бояться и пошел в лес по подсказке старика. Не доходя до предполагаемого места, его окрикнули, подошли двое свирепого вида, у одного на руке дед увидел татуировку, надпись- в тюрьме родился, в тюрьме и помру. Понял что это те кого он ищет, рассказал им что его послали поговорить. Привели его в лагерь к их командиру, а вернее к пахану, пахана называли все Якут и относились к нему с уважением, видно что авторитет он имел среди своих крепкий. Выслушав деда, Якут сказал, так то мы не против совместных действий, но вот начальников и комиссаров нам в отряд не надо. Если будет какое дело, пусть присылают тебя, больше мы ни с кем общаться не будем.
Так дед стал связным между партизанским командованием и уголовной шайкой, которые воевали сами по себе, но поезда под откос пускали будь здоров, а если отбить или утащить у немцев что нибудь ценное, это даже уговаривать их не надо, просто сказать где и что.
Но тут прибыл батальон карателей и расположился в деревне недалеко от партизанского отряда деда, партизаны решили первыми напасть на карателей, не дожидаться пока они их зажмут в лесу, но была проблема. В соседнем городке была узловая станция и оттуда могла придти помощь карателям, надо было ее задержать хоть на сутки, чтобы успеть перебить этот отдельный батальон. Послали деда в шайку, просить о помощи, задержать подмогу.
Якут выслушал деда, собрал всех своих и говорит, что братва поможем мужичкам, может на том свете они нас отблагодарят или в зачет нам пойдет перед господом, а нет, так мы все равно не жильцы, советская власть нам никогда не простит вертухаев которых мы перебили во время побега.
Потом Якут позвал мужика с наколкой на руке и говорит, узловую станцию мы в лоб не возьмем, там целая рота немцев, а вот в городе зенитную батарею захватить можно, возьмешь своих мокрушников и чтобы без стрельбы одними ножичками работали, а мы пока на соседней станции перебьем охрану и захватим паравоз, там как раз сейчас стоит с горючим, его не стали гнать на узловую, побоялись бомбежки.
А с земли они не ждут нападения, когда услышишь шум тогда начинай прямой наводкой лупить по узловой. Пусть немчура думает, что нас очень много, патронов и снарядов не жалеть. На паровозе поедут политические, они же всегда не довольны, что мы мало воюем, пусть теперь этот эшелон с горючим, раскочегарят и гонят на узловую, а там как карта ляжет. Действовать начнем раньше на два часа чем партизаны, тогда им точно будет не до подмоги, самим бы отбиться. Потом обратился к деду, все слышал, дуй к своим и расскажи. Якут со своей шайкой, разгромили две железнодорожных станции, немцы были в панике, не понимали, откуда столько партизан на них напало со всех сторон, пока уголовники громили станции, другие партизаны уничтожили батальон отборных войск СС. Больше дед Якута и его шайку не видел, полегли они все на этих станциях. Про такие подвиги никто не вспоминает и не пишет, не хотят об этом говорить в нашем обществе, но как Якут сказал, на том свете разберемся, может зачтется перед людьми и господом.