Переопределение природы государства
Перед своим официальным утверждением в должности новый российский премьер-министр Михаил Мишустин внёс неожиданный вклад в науку о государстве, попытавшись дать свежее определение этому древнему феномену. По его словам, “государство должно являться цифровой платформой, которая создана для людей”. Тем, кто сравнивает Мишустина с Михаилом Фрадковым и Виктором Зубковым, заслужившими в новейшей истории репутацию “премьеров-прокладок”, стоит обратить внимание на этот могучий замах; вышеупомянутые личности столь значимых заявлений не делали и вообще старались не высовываться, а тут — такой яркий старт. Возможно, Мишустин — не калиф на час и не безвольная тень патрона, как уже было решили многие, а подлинный реформатор со своими собственными идеями, способный как следует пришпорить клячу нашей истории?
Цифровая платформа — суть государства?
Всё это можно было бы принять за шутку, но дело не в одном лишь Мишустине. Возглавляя отечественных мытарей, он уже успел показать себя как матёрый практик цифровизации, в чём мог убедиться каждый, кому в последние годы приходилось непосредственно иметь дело с ФНС. Но ведь и Сергей Собянин, которого тоже прочили на пост премьера, разделяет с ним это увлечение и недавно даже высказал мечту о том, чтобы чиновника Петрова И.И. когда-нибудь заменил просто ИИ — искусственный интеллект. А цифровая мания Германа Грефа и вовсе вошла в поговорки. По-видимому, в этом вопросе Мишустин отражает общее и очень серьёзное умонастроение российской элиты.
Но одно дело — развитие цифровых платформ для нужд государства и его граждан, и совсем другое — переопределение самого государства через эти платформы. Именно этот момент в высказывании Мишустина интереснее всего, и у нас нет никаких оснований считать его простой оговоркой.
В конце концов, ни одно государство прошлого не обходилось без материальной базы. Но вряд ли шумерские или египетские писцы могли назвать своё государство “глиняным” или “папирусным”. Да и чиновникам эпохи гоголевского Акакия Акакиевича наверняка не приходило в голову, что сущность государства заключена в совокупности столов и стульев, а также бумаги, чернил, гусиных перьев и сургуча. Если мы утверждаем, что материальная база государства изменилась в наше время столь радикально, что стала диктовать саму суть государственного управления, то чем мы можем это аргументировать?
Продолжение читайте на нашем сайте
Игорь Караулов
Специально для Fitzroy Magazine