А между Димой и Леной и вправду установились на удивление ровные, спокойные отношения. На Ленино удивление. Потому что Диме удивляться было нечему. Ведь это он скрутил свои желания в тугой жгут и завязал их морским узлом. Но они все равно то и дело пытались развязаться и вырваться на волю.
Внешне все выглядело вполне пристойно. Они приходили к ней из школы и обедали, причем Дима иногда умудрялся притаскивать в своей сумке даже мясной фарш. И готовил сам, да еще покрикивал на Лену, чтобы та не мешала. Обеды он готовил очень вкусные — даже Ольга удивлялась его кулинарным способностям.
Потом они садились за уроки. Дима задался целью ни в чем не отставать от Лены — а это, надо вам сказать, было отнюдь не просто. Столько пришлось латать дыр, столько наверстывать, что порой голова кругом шла. Но, если Дима ставил перед собой цель, то пер к ней, как танк. Сидел за книгами день и ночь — даже похудел, занимаючись. И через какой-то месяц все новые четверки и пятерки стали украшать его дневник. Скрепя сердце, он его все-таки завел. Расписываясь в дневнике каждую неделю, Наталья Николаевна все больше укреплялась в мысли, что поступила правильно: Дима землю рыл, чтобы не отставать от других, не выглядеть у доски смешным. Он даже осунулся, и под глазами появились темные круги. Теперь уже Наталье Николаевне приходилось уговаривать сына сбавить обороты — ведь так недолго и надорваться.
— Пустяки! — отмахивался Дима. — Человеческий мозг способен вместить в десятки раз больше информации, чем мы привыкли думать. Просто, мой мозг за десять лет безделья отвык интенсивно шевелить извилинами. Это, как мышцы: чем больше тренируешь, тем они сильнее. Так и мозги — чем больше учишь, тем легче учить.
Взять, к примеру, Лену. Она с трех лет развивала мозги. Во втором классе решала задачи за пятый. Так ей стоит один раз прочесть материал — и она уже все знает. Ты бы посмотрела, как она занимается. Это песня! Одного учебника ей мало — ей подавай все, что издано на эту тему. Из Публички не выходит. Мама, мне иногда кажется, что она с другой планеты! Даже страшно становится. Вдруг за ней прилетят из космоса и увезут. Жуть берет!
— Дима, ты в нее очень сильно влюблен — вот тебе и мерещится бог знает что. Обыкновенная девушка, правда, очень красивая. Еще бы ей не быть красивой: мама блондинка с Севера, папа синеглазый грузин. Такая смесь кровей.
— Нет, мама, ты не понимаешь! Если бы дело было только в красоте. Такой, как она, во всей школе нет! Это все говорят. Да что там во всей школе — во всем городе! И, наверно, во всей стране!
— И во всем мире, — засмеялась Наталья Николаевна.
— Напрасно смеешься! Если бы ты узнала ее поближе, сама бы так считала. Но тебе этого не понять!
— Где уж мне! Но скажи: зачем ты так на химию налегаешь? Тебе же ее в институт не сдавать.
— Да, ты не знаешь нашу химичку! Вкатает трояк в аттестат, глазом не моргнув.
— Ну и ладно. Подумаешь, одна тройка.
— Да ты что! Как я потом Лене буду в глаза смотреть? Тройка в аттестате, когда у нее все пятерки — это же позор! Нет, не расхолаживай меня. Иди лучше на кухню, не мешай. А то я с тобой проболтаю, а через час Лена меня проверять будет.
— Она сюда придет?
— Нет, к ней пойду. Ее сейчас дома нет — она в библиотеке сидит. Но через час должна вернуться.
— А почему она к нам не приходит? Всего один раз была — на твоем дне рождения. Мариночка — та чуть ли не каждый день прибегала. Лене что — не нравится у нас?
— Мама, какая разница — у нее, у нас? И потом, Лена не Марина. И хватит об этом!
