Баба Рита невысокая, полная женщина за 70 с седыми вьющимися волосами, набрала номер давней приятельницы. Не то, чтобы они дружили, в молодости скорее соперничали за звание самой красивой на улице. Сейчас же созваниваются иногда пожаловаться на судьбу-индейку.
Та ответила не сразу:
- Слушаю!
- Маня, это я. Как ты? Ничего? А я вот совсем плохо, - затараторила в трубку звонившая, не дожидаясь ответа.
В трубке послышались сочувственные ноты, вызывая целый поток слов.
- Ой, Маня, сживают меня со свету, никому не нужна, помру – никто и на могилу не придет.
Из трубки доносятся увещевательно-успокоительные слова. Маня старается утешить.
- Нет, Маня, я лучше знаю! Вот на днях попросила стены в доме побелить. Ну и что, в этот день была Пасха. И что с того? Посмотрите-ка все прям такие религиозные сделались. Пасха каждый год бывает. А стены белятся раз в пятилетку. В церковь они, видите ли, собрались. Сходите в другой день. Отец Небесный завещал трудиться. Это все невестка сына тянет не в ту сторону. Ох и мегера же она!
Трубка затрещала гневным гулом. Баба Рита надула губы, как капризный ребенок, застучала носком ноги по полу.
- Да помню я, как решила показать своим примером, что трудиться никогда не грех. И то, что лестница сложилась, это завистница Танька-соседка виновата. Это она рядом стояла. Сглазила! Если бы не она, я бы не упала и ногу не сломала. У, ведьма!
Небольшая пауза. Баба Рита думала, на что б еще пожаловаться.
- Никто меня не любит. А месяц назад хотела перестановку сделать, так знаешь, что сынок придумал? Он в инфекцию попал, ага, и всю семью потянул за собой! Нормально? Это они специально, лишь бы мне не помогать!
В трубке снова голос, по-видимому, с вопросительным тоном.
- Да ничего у них там не было. Какой-то вирус, для рта кажется. Погоди, я где-то специально записала название. Ага, вот он! Ротавирус!!! Вот скажи, причем здесь вирус для рта и больница? Пополоскали рот и все дела. Говорю же тебе, врут мне, не хотят помогать. Кого с таким смешным вирусом в больницу положат.
Небольшая тишина с обеих сторон. Баба Рита не получила поддержку от подруги. И от этого непонимания заводилась с новой силой:
- А Ленка в гости собралась. Даже у меня не спросила!
Трубка ожила.
- Лене-то? Да 42 в этом году. А что? Может, я себя плохо чувствую, а она уходит. Ой, чувствую, что темнеет в глазах.
Баба Рита отворачивается от телефона и кричит в сторону комнаты:
- Лена, померь мне давление, что-то плохо мне!
Из комнаты появляется женщина, в руках тонометр. Раскрыла, померила. Все в порядке. Баба Рита недовольна измерением, хмурится, принимает страдающий вид. Обращается к дочери:
- Твой аппарат не работает или ты не правильно меряешь. Говорю же, мне плохо!
В руках зажата трубка, оттуда доносятся звуки. Больная поднесла телефон к уху:
- На чем я остановилась? Ах да! Не хотят меня навещать. Если бы не соседка, завыла бы волком.
Из трубки слышится укоризненный тон.
- Лена вечно на работе с утра до ночи. Мне скучно одной. Звала внуков, они учатся, тренировки. Некогда им. Помирай, бабка, в одиночестве! Сына попросила приехать в субботу в 6 утра, так он целый концерт устроил, видите ли, выспаться хочет. Сказал, приедет, но позже. А мне позже не надо! На ярмарке потом делать нечего! Ой, не хорошо мне.
Трубка снова заверещала.
- Не хочу скорую. Чем они мне помогут? Ладно, Маня, бывай здорова. Звони!
Баба Рита отключила трубку. Задумалась. От приятельницы сочувствия не получила. Дочь и та не верит, что она плохо себя чувствует. Вырастила на свою голову, только и думают о себе.
- Лена, померь мне давление, что-то мне опять нехорошо! Помру, никому и дела нет...