Однажды ночью он проснулся. Странное чувство овладело пациентом, лежавшим практически без движения в космической тишине. Там, где летают беззвучные комары, а люди разговаривают с помощью мыслей. Вовка открыл глаза и всмотрелся в темноту. Очертания предметов показывали все ту же унылую больничную картину, но что-то изменилось. Только вот что?
Занавеска колыхнулась, из открытого окна подул свежий ветер. С завыванием и причитанием, будто плачет маленький ребенок. А потом хлопнула форточка. Бац!
К Вовке вернулся слух.
До утра он не спал, все смотрел в одну точку. Представляя, как будет здорово, когда она придет к нему в палату, и они смогут поговорить. Вовка услышит ее голос, он так по нему соскучился! Тогда-то он точно скажет ей все, что не дописал в письме, он расскажет ей, как сильно ее любит.
И попросит прощения.
Он не смог ее защитить, не смог заслонить собой. Вот что обидно. Но пусть Люда не тревожится, как только он встанет на ноги, все изменится. Да, да! Володя чувствовал в себе силы, они бурлили в лежачем парнишке, напрягали мускулы рук, судорожно цеплявшиеся за одеяло. Не раз он пытался подняться, хватаясь длинными пальцами за кровать, но всякий раз вездесущая Катя охлаждала пыл больного.
Если бы он мог раньше! Вовка тысячу раз представлял, как сможет спасти Люду. Ему мерещились толпы злодеев, с которыми он расправлялся одной рукой, легко, играючи. Пусть только попробуют.
Надо пойти на бокс, думал он. Петька поможет, кажется, он уже куда-то записался.
Несколько дней на лице лежачего больного играла улыбка. Вовка улыбался всем. Смеялся и разговаривал без умолку. Отпускал комплименты Кате в стиле опытного ловеласа, хитро подмигивал и кокетничал. Девушка приняла игру и детские «ухаживания» подростка, как принимают игры не в меру расшалившихся детей матери. Если это пойдет ему на пользу, пожалуйста! Она готова помочь. Добрая медсестра искренне переживала за мальчика, так рано потерявшего свое тело. Катя смеялась над неуклюжими шутками пациента, но что творилось в ее душе, знала только она сама.
Доктора с удивлением заметили метаморфозу в пациенте, но, по их мнению, радоваться особо было нечему. Да, слух вернулся, но вот все остальное…
Через неделю Вовка забеспокоился. За все время, что он провел на больничной койке, кроме родителей его никто не посещал. Один раз, правда, пришла классная, строгая дама в очках. Она долго разговаривала с докторами, потом посидела с минуту возле больного, жалобно поджав губки на безразличном лице и ушла. С сознанием выполненного долга.
Время шло, неделя за неделей, но ее все не было. Не появлялся и Петр, его приятель с детского сада. Наверно, он тоже в больнице, кажется, родители что-то говорили, что у него поцарапана шея. Гвоздем. Ну, надо же! Какие сволочи, да Петька молодец! Он рисковал не меньше его, могли ведь и убить?!
Чем дольше он ждал, тем сильнее нетерпение выпрыгивало наружу. Володя перестал улыбаться, забросил шуточки с Катей, все больше молчал, нахмурив лоб. Однажды он попробовал встать, дождался, когда останется в палате один и присел на подушку. Затем аккуратно спустил деревянные ноги вниз, опираясь на руки, стал подниматься. Но как только опора переместилась в привычное для любого человека положение, ноги разъехались и Вовка со всего размаху грохнулся на пол.
После того случая Катя не спускала с Вовки глаз. Она больше не оставляла его одного, суетилась и крутилась возле больного целый день. И даже задерживалась дольше отведенного работой времени. Белый халат медсестры волшебным образом изменил длину, обнажив аппетитные коленки на стройных ногах.
─ Володя, к тебе пришли, ─ Катя знала, что в последнее время Вовка умирает от ожидания, ей хотелось порадовать несчастного больного.
В палату вошел Петр с неизменными апельсинами в авоське. От этих желтых фруктов лопалась Вовкина тумбочка.