Анекдотические факты из жизни середины 19 века
Подписывайтесь на наш канал! Ставьте лайки! Приветствуется репост материала соцсетях!
Бесконечное противостояние Москвы и Петербурга, что выливается в целые культурно-социальные баталии, заставило нас обратиться к этой теме, разыскивая нечто аналогичное в архивных бумагах и на страницах древних модных журналов, что покрыты слоем пыли. В итоге родился очередной забавный коллаж, составленный из отрывков реальных воспоминаний, фельетонов и заметок. Несмотря на «коллажность», всё сугубо исторично, но при этом более удобно для чтения
В Москве, как известно, улицы освещены очень скудно, так что в большей части из них господствует совершенно патриархальная темнота. Недавно, но одной из таких именно улиц, возвращался из гостей один очень солидный господин. В темноте он сталкивается, грудь с грудью, с другим господином, каким-то прохожим и, после обоюдного испуга, обоюдно извинившись, они разошлись, только прохожий пошёл быстрее прежнего. Солидный господин, подозревая личность прохожего, ощупал свой бумажник — бумажник, слава Богу, на месте; он ощупал часы — часов нет. Солидный господин пускается преследовать прохожего; тот удваивает шаги, солидный господин также; тот наконец пускается бежать, солидный господин за ним и через несколько шагов настигает прохожего.
— Часы ! отдай часы, или я размозжу тебе голову сейчас яге ! закричал господин, ухватив мощной рукой прохожего за горло и потрясая его слегка в воздухе. Прохожий растерялся, торопливо снял с себя часы и отдал солидному господину, который благополучно вернулся домой, а в кабинете, на письменном столе увидел свои собственные часы, забытые им, по рассеянности, дома. Часы, принесенные с улицы, были золотые, с глухими досками, на золотой цепочке и превосходного качества. Таким образом, боясь быть ограбленным, солидный господин сам невольно сделался ночным «грабителем» и потом через газеты вызывает неизвестного ему владельца за получением часов обратно. Причина этого анекдота-факта патриархальная московская темнота.
Теперь очередь за анекдотом петербургским. В миpe есть множество явлений многоразличных родов паразитства, между прочим, есть и литературные паразиты, которые во чтобы то ни стало желают «казаться литераторами», — это ведь в моде, — и потому изобретают себе особую, оригинальную наружность, якобы «литературную» которою, впрочем, настоящие, т. е. истинные литераторы никогда не отличаются. Они и от самозванства не прочь порой, где это может обойтись для них без конфузных последствий. Вот что рассказывал по итогу поводу один литератор. Этот литератор — назовем его хоть Петр Васильевич В. ехал однажды на пароходе на один из петербургских островов. Подле него помещается какой-то неизвестный господин, с крайними притязаниями на литературную наружность, и притязания эти еще более подтверждаются несколькими нумерами газет и журналов; которые он держит в руках.
Пересмотревши некоторые из них, господин просит у кого-то из соседей огня для папироски и, воспользовавшись этим случаем, завязывает разговор, который через несколько минут обращается на любимый паразитский конек — литературу. В. Видя, что он оставил в стороне свои журналы, попросил у него пробежать нумер одной газеты. Это обстоятельство немедленно же подало повод неизвестному господину вступить в беседу и с ним Разговорились мало по малу. Нечего и говорить, конечно, о том, что неизвестный гнул все более на литературу: толковал о журналах, и статьях, рассказывал вкривь и вкось различный литературные сплетни и сыпал литературными именами, вставляя при каждом» удобном случае местоимения мы или я, к роде того, например, что «мы гуляли вчера с Майковым; вот только он мне и говорит : скажи пожалуйста, братец, давно ты видел Дудышкнна? Я говорю: давно, но скоро надеюсь увидеть ; а тебе, говорю, на что? Да так, ничего, говорит» и т. п.
В. остался несколько заинтересован этою личностью; — непременно литератор, подумал он себе, только странное дело: я-ль уж, кажется, не знаю их, а этого никогда и в лицо не видал. Кто бы это? Но вот пароход подошел к пристани, публика стала выходить, и новые знакомцы на прощанье подали друг другу руки.
— Очень приятно встретиться, сказал В. — позвольте узнать, с кем имел удовольствие говорить?
— Я . . . литератор, с некоторою гордостью отвечал неизвестный, может быть слыхали мое имя: В., Петр Васильевич, честь имею рекомендоваться.
— Петр Васильевич В.?! Вскричал изумленный действительный B. — как же это?.. Позвольте это я Петр Васильевич В.! Я — литератор В . ! . ..
Неизвестный на минуту смутился, но не более, как на минуту.
— Так это вы Петр Васильевич В.?.,. Ах, очень приятно познакомиться! Очень приятно! С наглою любезностью проговорил он, крепко сжимая ему руку, и вслед за тем, как ни в чем не бывало, назойливо продолжал заговаривать с ним, идя рядом по мосткам пароходной пристани.
На этом мы заканчиваем наш рассказ. Однако завтра вас ожидает новая интересная история. Искренне Ваша редакция «Настольной книги старорежимной сплетницы»