C первых минуты общения Агафья вела себя довольно раскованно, а вот мы, напротив, были несколько напряжены. Наговорили-то нам накануне всякого, мол, повести себя таежная хозяйка может самым неожиданным образом, вплоть до того, что откажется от диалога. Но пугливость, отрешенность если и были присущи последней представительнице рода Лыковых, то очень давно. Перед нами сразу предстала простая, радушная женщина.ото: Валерий Бодряшкин/"Красноярский рабочий"
Красноярский врач Игорь Павлович Назаров, напутствуя нас, предупредил: не стоит пытаться фотографировать ее, если же надумаем делать это, то только издалека. А вот аудиозапись Агафья Карповна не отвергает. Во всяком случае, можно показать ей диктофон и сказать, что это - радио, к которому отшельница давно привыкла.
С записью у нас действительно проблем не возникло. Они появились потом, при ее воспроизведении. Поначалу мы и без того с трудом понимали речь Агафьи, а уж распознать ее речь на диктофоне было еще сложнее. Говорит она на чистом русском языке, но все слова и предложения звучат протяжно, с какой-то детской интонацией. Иногда "съедает" окончания слов, иногда не выговаривает отдельные буквы. Но все это в конечном счете мелочь.
А вот процесс фотографирования пошел сложнее. Лично предстать перед фотокамерой Агафья сразу отказалась:
- Негодно это дело, греховно.
Однако сразу позволила снимать все вокруг - и усадьбу, и огород, и внутреннее убранство дома. И даже не стала тыкать пальцем в табличку у лестницы, ведущей в гору, на которой и расположена обитель. А надпись на табличке гласила: "Фотоаппараты и кинокамеры оставляйте здесь. Христова апостольская и соборная церковь строго запрещает христианам сниматься. Правило святых отец седьмого вселенского собора".
Поскольку полного запрета не последовало, наш фотокорреспондент Валерий Бодряшкин принял это почти за благословение и едва ли не непрерывно щелкал затвором камеры, нещадно изводя запасы редакционной фотопленки. Да и мы не отставали от него, прибегая к помощи не только блокнотов и диктофонов, но и фотоаппаратов и видеокамеры.
Ссылки на предыдущие публикации:
Часть 1
Часть 2
Часть 3
Часть 4
Часть 5
Часть 6
Чуть позже мы поняли: Агафья Карповна хоть слегка, но лукавит. Имея прекрасный слух, она не могла не слышать стрекота нашей аппаратуры. А чуть позднее даже разрешила снять ее руки, перелистывающие Библию.
Может быть, мы поступили не совсем тактично, но, учитывая, что и в "Комсомольской правде", и в других СМИ регулярно появляются фотографии таежной отшельницы, не стали и себя ограничивать в этом занятии, тем более что занятие это для нас сугубо профессиональное. Но на вся-кий случай полюбопытствовали:
- А как же вы, Агафья Карповна, с Песковым оказались на одном снимке, позировали ему с мертвой совой, превращенной в пугало?
- Василий-то Михайлович силом взял. Он вообще, как приедет - сразу фотографировать начинат.
По всему выходит, что сегодня это не самый большой грех для христиан. Во всяком случае, замолить его можно вполне. Сама Агафья осознает это, поскольку без публикаций и без снимков не пришла бы к ней известность, а вслед за ней - и помощь людская.
Мы передали Агафье Карповне подарки, письма и устные приветы от тех людей, кого она хорошо знает и кто не раз бывал в этом "таежном тупике". Передали письмо от сотрудников литературного музея. Особенно же порадовалась отшельница весточке от Игоря Павловича Назарова. Тяжкая жизнь давно высушила слезы у этой несчастной женщины, а будь они, она бы наверняка всплакнула, уж очень хороший человек, по словам Агафьи, этот Игорь Павлович:
- Самый был изо всех, беспокоился все. Он мне руку парафином лечил. Восемь лет с ним более не виделись. Хорошо, что весточку от него принесли, а то я уж гадала: живой ли? Как он со здоровьем-то?
Без лишней скромности и кокетства приняла Агафья письма и подарки от читателей "Красноярского рабочего". Особенно приглянулся ей халат и отрез ситца, переданный через редакцию Валентиной Петровной Чернавиной. А вот от якобы целебного браслета наотрез отказалась, даже не прикоснулась: "Нам он без надобности. Вдруг он на болезнь наговоренный?"
Долго разглядывала она июльский номер "Красноярского рабочего" со старыми снимками - поначалу не могла узнать на них ни себя, ни своих братьев. Так же пристально изучала фотографии, сделанные Валерием Бодряшкиным в литературном музее, вещи, когда-то принадлежавшие Лыковым, показались ей вдруг незнакомыми.
Когда-то очень замкнутая, Агафья стала общительной потому, что гостей на Еринате бывает все больше и больше, особенно летом. Но, на наш взгляд, многие из них приезжают посмотреть, мягко говоря, из праздного любопытства, подарки дарят чисто символические. А зря. За последние годы женщины сильно пообносились. Это было видно невооруженным глазом: одежда у Агафьи и послушницы ее - Надежды сильно истрепана, во многих местах зашита суровыми нитками. Правда, до заплат еще дело не дошло, но явно к этому идет. По словам Агафьи, у них кончаются нитки - десятый номер, нужен ситец темной расцветки и какой-нибудь крепкий и ноский материал. Причем женщи-нам надо десятки метров, настолько они износили свою одежду.
К слову, шьют они сами, на руках. Один из нас даже испытал на себе мастерство обитателей заимки. После штурма водных преград и почти непрерывных дождей одежда стала буквально расползаться по швам. Что делать? Нитки-то оставили в палаточном лагере. Решили попросить тот самый десятый номер, а вместо того Надежда вызвалась залатать куртку. Да так искусно это сделала, что потом, на обратном пути, когда стали расходиться швы на одежде и у другого участника похода, мы чуть было не засобирались опять в обитель. Кто знает, может быть, и остались бы там насовсем.
Но это уже шутка. На самом деле жизнь на Еринате совсем не шутейная. Трудностей - невпроворот. И не поймешь сразу, которая из них мелкая, которая - крупная. К примеру, без батареек стоят электронные часы, а механические из-за старости приходится заводить дважды в сутки. А какая нынче жизнь без часов?
Без мукиАвторы и соли здесь теперь не сидят. Раньше помогали геологи, сейчас снабжением больше занимаются люди высокопоставленные, известные на всю страну. О Василии Михайловиче Пескове говорить не приходится, вот уже четверть века, с тех пор, как "открыли" семью старообрядцев Лыковых, он на Еринате практически каждый год бы-вает. И зачастую не один. Недавно, к примеру, известного музыканта и кулинара Андрея Макаревича с собой привозил.
Из политиков у Агафьи бывал только губернатор Кемеровской области Аман Тулеев - аккурат за неделю до выборов. Со свитой прилетал. Возможно, благословения у матушки просил. В этой связи мы, грешным делом, тоже подумали, а не попросить ли нам у святой праведницы письменной благодати для некоторых наших кандидатов в губернаторы края. Может быть, оно и помогло бы занять заветное кресло.
К сожалению, красноярские и даже хакасские политики и хозяйственники к Лыковой ни ногой. Даже странно как-то получается: живут Агафья и ее сподвижники на территории Республики Хакасия, а помогают им только кемеровча-не. Вот и новый дом железной крышей распорядился покрыть начальник какой-то из Новокузнецка. Хватило бы на весь дом, но сердобольная женщина поделилась пятью лис-тами с Ерофеем, которому сын от первой жены помог по-ставить новое жилище. А теперь сама страдает: в надежди-ном доме дождь заливает всю стену. Да и кубометр плахи-сороковки надо бы, а то часть агафьиной избы, где зимой живут еще и курицы, уходит в зиму без настила.
- Край надо нам железа, - вздыхает женщина. - Есть у нас два рулона толи, да плоха толь, два года не простоит. Недавно град был большой, пробило у Нади крышу, да и ветром обрыват. Я про толь в письме Макуте написала, это администрация Таштагола, мэр. Но это ведь ему покупать надо да вертолет оплатить.
Раньше, надо сказать, помощь поступала и из Хакасии, когда лесным ведомством руководил там Савушкин. Ушел он на пенсию - и подмоги не стало.
А еще заботят женщин четыре козы. Из-за зверья, которого в округе не считано, денно и нощно сидят они на привязи и грызут березовые веники. А несколько тюков старого сена да то, что удалось накосить меж кустов, хозяйки берегут на зиму.
- Раньше-то в речке на старом жилье косили, да таскать оттель далеко, десять километров, - рассказывает Агафья Карповна. - Я зимой до спуску таскала, чтобы мне в избу старую вернуться ночевать, а Надя - до дома, чтобы тоже успеть ночевать. А если напроход таскать сено и если позд-но вышел, только ночью туды приходишь, ночуешь там и напроход сюды, лишь к потемкам возвращаешься. Легче было, когда вертолетом сено привозили, все в тюках, крученое. Обещали в январе еще привезти, а вертолеты не могут с ремонта-то взять.
Еще одна беда - картошка. Она на Еринате великолепная, хранится почитай до самой осени, но ведь и мороки с ней очень много. Огород расположен на таком склоне, что и без груза ходить по нему тяжко. А попробуй перенести урожай, а это 200-300 ведер, которые накапывают Агафья с Надеждой. Раньше копать гости помогали, специально для этого прилетавшие, а кто поможет сейчас?
Жалуется Агафья Карповна, что сил нынче у нее совсем нет. Сильно болеть стала. Совсем, как она говорит, расчиханилась. Оно и действительно - серьезно занедужила. Об этом рассказывал нам и врач Игорь Павлович, к слову, очень хотевший побывать вновь в гостях у отшельницы, переживающий за нее. И на Теплом ключе пробовала от хвори избавиться, по шесть недель там жила, в Абакане в больнице лечилась. А болезнь все не отступает. Особенно тяжело бывает по ночам, когда один лишь Бог знает, как кричит и мается от нестерпимой боли духовная праведница.
Нынче хворь так ее доняла, не знала, что и делать. Рука разболелась, пошевелить ей не могла. Воском грела, Ерофей дал вощины, да что толку. А на спасительный Теплый ключ-то никак не попасть, не прилетают зимой вертолеты. Жалела, что не написала письмо Тулееву уж он-то команду бы дал!
- Ждала я, ждала, уж март наступил. Начала тогда искать тако место, чтобы сухарник был, чтобы много пихтача, молодого ельника, чтобы ветки настилать. Тако место нашла. Погода только неудачна была, снега пошли, ветра, бури. Накалила я огнем место, чтобы постель к ночи настлать. Настелила на огнище пихтовые, еловые ветки, затем укрыла кофтой, одеялом, полиэтиленом. Как накалилось это все, пропрело, легла я и лежала, сколь можно, до поту. А еще отдельно костер зажгла. Как пропотела, вылезла оттель, оделась в сухое и к костру. Потом опять на всю ночь под одеяло. Помогло. Но нынче все равно бы на ключ надо. Как бы Тулееву передать?
Впрочем, Агафья Карповна сама понимает, что болезнь да-леко не ушла, затаилась на время где-то внутри и ждет своего часа.
Виктор РЕШЕТЕНЬ, Владимир ПАВЛОВСКИЙ.
Продолжение следует. Следите за публикациями канала "Красноярский рабочий".
Подписывайтесь на канал "Красноярский рабочий", если материал понравился - ставьте лайки, оставляйте свои комментарии! Ещё больше новостей - на сибирском портале www.krasrab.ru . Подписывайтесь на "КР" в отделениях связи по всей стране или через онлайн-сервис "Почты России".