Ночью, в первом часу мы триумфально въехали в Москву на последней электричке. Мы шагали от метро, а под ногами сверкали тысячи фонарных огней в бензиновых каплях дождя. По асфальту шуршали редкие машины, глупо мигал светофор, и мы донельзя уставшие и донельзя счастливые вели обратный отчёт до третьего подъезда.
Дверь, точно радуясь нашему возвращению, была гостеприимно распахнута.
Мы, конечно, заметили, что за лето она из деревянной превратилась в железную, но не придали метаморфозе решающего значения.
После дальней дороги вздыматься на пятый этаж тяжко, но как сладко смыть грязь и пот, залечь в кровать, пахнущую кондиционером.
Помотав матери нервы цветом ночнушки, я только коснувшись головой подушки моментально вырубилась.
И стоило солнцу только пару раз подтянуться, как я тут же покинула пристанище грез. В те годы я искренне верила, что в обязанности каждого нового дня входит планирование сюрпризов исключительно для меня.
Мои энергичные прыжки по квартире и вторичное знакомство с нехитрым детским имуществом довели до белого каления мою бедную матушку, которая в несусветную рань чувствовала себя выжатой, как лимон, такой же едкой и такой же толстокожей.
Пока я предвкушала приключения, мама, едва продравши глаза, предвкушала работу по приведению в должный вид гардероба, пахнувшего деревней, иначе козлиными шкурами.
Чтобы расправиться хотя бы с одной головной болью, то есть мной, мать сунула мне в ладошку деньги и отправила за хлебом.
Спуститься с пятого на первый этаж было легко, но вот выйти из подъезда оказалось затруднительно. Я билась кулаками о закрытую дверь, елозила пальцами, скулила, скреблась, царапалась, пока нечаянно не нажала на потайную кнопочку. Дверь запищала и открылась. Чувствуя себя по меньшей мере заклинательницей железной руды, я прыгнула в голубой бассейн летнего дня и сразу же позабыла о невзгодах. Окрылённая, я как-то не подумала, что на обратном пути у меня возникнет схожая проблема.
Через десять минут после этого я, размахивая двумя буханками нарезного хлеба на манер Спартака, нарисовалась на горизонте.
Железное сопротивление двери, только уже с внешней стороны, где все коммуникации были напрочь отрезаны, охладили мол пыл. Но я не привыкла стремительно падать духом, поэтому ещё минут пять драла глотку под родительскими окнами. Увы, мои монотонные вопли разве что ввели в транс ворон. Я вернулась к двери, чтобы просверлить ее хотя бы взглядом.
Она была крепко пригнана, и все мои манипуляции ногтями, палками и камешками не принесла результатов, кроме грязи, царапин и кровавых подтёков на пальцах. Через некоторое время я обратила внимание на панель с круглыми кнопками. Оказывается, пока я крутила хвосты коровам в деревне, у двери родного дома завелся секрет. Я стояла по одну сторону, квартира была по другую, и я не представляла, как свернуть преграду.
Сколько бы я не налегала на ручку, сколько бы не тыкала наобум кнопки, железная дверь не поддавалась.
Я была на грани водоразлива и уж было решила зажевать горе хлебушком, дразнящим в эти скорбные минуты мои ноздри, как из подъезда выпорхнула Светка с третьего этажа.
Она была немногим старше меня, задавакой, воображалой, обладательцей многих черт, мной порицаемых, а, главное, она считала, что у меня недостаточно пухлые губы, и только за это я люто невзлюбила ее. Но теперь после стольких мытарств при ее виде мое длинное от горя лицо от улыбки поехало в ширь.
Светка похихикала над моими злоключениями, поводила меня немного за нос, как будто мой нос мало пострадал от столкновения с дверью, велела чтить ее светлое имя и не писать гадости о ней в подъезде, затем на ухо прошептала заветную комбинацию и упорхнула.
Повзрослев как будто на пару лет и вытянувшись как минимум на пару сантиметров, я гордая и независимая вернулась домой. Из всех дрыхнувших без задних ног домочадцев, я единственная знала код. И могла вдоволь мучить родственников сознанием собственного превосходства.
После первого раунда, закончившегося не в мою пользу, железная дверь казалась нерушимой, комбинация не поддающейся разгадке, но поскольку и вода точит камень, я, как и другие обитатели хрущевок, снабженных инновацией, быстро разобрались что к чему.
Кнопки от использования стирались, а поскольку их нужно было нажимать одновременно, кодовые комбинации быстро лишились статуса "Совершенно Секретно".
Через пару лет задачу усложнили, установили кодовый замок с попеременным нажатием кнопок. Курьеры, расклейщики и разбрасыватели рекламной мускулатуры, чтобы не заморачиваться записывали код сбоку от двери на белой краске. В глаза не бросается, но коли знаешь куда смотреть, комбинация из четырех цифр увидит тебя.
Ну и наконец, вошёл в обращение варварский способ взлома, это выдергивание двери, вырывание магнита с корнем.
Этот захват любят практиковать особенно зимой, когда дует, когда зябко, когда не хочется морозить на улице яичники и семенники.
Теперь трудно поверить, что были времена, когда я проливала слезы над своей судьбой изгнанницы, когда верила, что магический набор арабских цифр сможет остановить любого, кто посмеет вторгнуться в пещеру Али-Бабы, где зелёные стенки с первого по пятый этаж исчерканы надписями: "Светка дура!"