Ох и надоела Петру такая жизнь! И чёрт бы с ним, что со всех сторон его одолевают просьбами, и наплевать бы даже, что, как извозчик, развозит их с утра до вечера по магазинам-рынкам-парикмахерским, так нет, им и этого мало - им ещё и денег подавай на всю их бабскую роту. Да где же, а главное, когда Пете заработать столько в нашей самоварной столице, обслуживая всех и вся двадцать четыре часа в сутки?
Одна и польза-то от них — обихаживают в восемь рук, ходит чистенький, аккуратный, разве что не напудренный. Да и кормят каждый день вкусностями всякими.
А ведь он - парень хоть куда - порядочный, отзывчивый, ко многому привычный, приспособиться умеет к любым обстоятельствам, если они, эти обстоятельства того требуют, с любым человеком может общий язык найти. Ведь мать свою лишь он один может выносить, с её-то характером. И даже тогда, когда она бабку из Куркино привезла и поселила в его комнате, слова не сказал. А ведь подростком был. Хотелось своего пространства, своей территории.
«А женины просьбы я, что, плохо выполняю? Даже тёщины приказы исполняю исправно... почти все, но чтоб меня при этом ещё и альфонсом называли, в тридцать-то лет... Нет, уж, увольте! Не бывать этому. Уеду! Уеду в «нерезиновую». Может, и впрямь заработать удастся. А нет? Так отдохну хоть от них от всех. Пусть-ка ножками потопают по «делам-то» своим, пусть-ка в автобусе потолкаются. Тогда посмотрим, кто из нас тут лентяй. Вот тогда и поговорим, кто тут альфонс», - думал Пётр, выруливая со стоянки элитного заведения, только что выслушав тёщину тираду на тему «так жить нельзя», из-за того лишь, что ни она, ни дочь не смогли позволить себе какой-то уникальный массажный комплекс в дорогущем СПА-салоне, на который они были приглашены в качестве гостей всего на одну процедуру.
По всему, салон дамам приглянулся, так как сидели они надутые на весь мир, и, в первую очередь, на того, кто этот мир делал для них более или менее гармоничным, а именно, оплачивал их многочисленные счета.
Отъезд Пётр решил не откладывать, и уже через день с удовольствием трясся в поезде, идущем в Москву, обдумывая какую же такую работу следует ему искать в столице. Впрочем, Петя давно знал, чем на самом деле хочет заниматься. Он давно уже присматривался к работе секретарей. И почему на эту должность принимали одних женщин, лично ему было непонятно. В Туле Пётр не смел и подумать о данной профессии, стеснялся насмешек друзей, поэтому и не мечтал даже о такого рода занятии, а вот в Москве можно было попытать счастья. Этот город давно уже ломал все стереотипы, да и затеряться от глаз знакомых на его огромных территориях было не в пример проще.
На пару дней Петя остановился у своего давнего тульского знакомого, который и просветил его насчёт московских устоев. Правда, устоями назвать то, что описывал приятель, было сложно. Для провинциального уха они звучали, скорее, анти устоями.
(Продолжение следует)