Много в детстве и юности было у нас котов, и темно-серых, и рыжих, и бело-рыжих, но только один был кот благодатный.
Он был превосходного нрава: тихий, ласковый, красавец собою: шубка бархатная, белая с черным, — и был он любимец мамы. Спал он всегда на ее постели, под образами, в тесной ее комнатке. Примерного поведения, он допускался на белоснежное покрывало, покрывавшее мамину постель, и на такое почетное место — спать под старинными иконами.
В Крещенье был у нас в приходе храмовой праздник. Гудел тысячепудовый колокол. Богомольцы являлись в храм в сочельник с кувшинами, бутылками, штофами, ведрами, чтобы почерпнуть святой воды. После водоосвящения в церкви поднимался невероятный шум: всякий спешил побольше набрать святой воды. Бой разбиваемой посуды покрывал пение.
На другой день, после обедни, причт начинал обход прихода с крестом и святой водою.
К нам, на Переведеновку, с крестом приходил обычно протоиерей или старший священник с старшим пожилым дьяконом — Константином Михайловичем.
Дьякон этот знаменит был тем, что уморил старуху Горожанкину.
Она, девяностолетняя, дремала себе под образами, на высокой перине. Дьякон, спеша окропить весь дом, просунулся в ее комнатушку и, кропя угол с иконами, рявкнул во весь свой бас:
— Благодать Святого Духа!
Старушка охнула от испуга — и тут же Богу душу и отдала.
Добрейший Константин Михайлович был уверен, что, омывшись в крещенской воде, старая купчиха прямехонько пошла в рай, на сладкие воды, на сладимые плоды.
Вот этот-то самый дьякон-ревкун (бас у него был уж на исходе, но рявкал он здорово) и пришел к нам однажды с крещенскою водою.
Перед нашим старым Спасом, в столовой, славили крестившегося во Иордане Христа и Духа Божия «в виде голубином», мы молились, а кот Васька мирно спал на маминой постели — почивал в охотку, с самым счастливым дыханием: «Всякое дыхание да хвалит Господа».
Дьякон с серебряным кувшином со святой водой и с огромным кропилом из конского волоса двинулся в мамину комнату — и, зачерпнув кропилом воды без всякой скупости, махнул им крестообразно в угол, где над маминой постелью висели иконы:
— Благодать Святого Духа!
Вся святая вода с кропила — как из душа — скатилась на спавшего Ваську. Кот вскочил со сна, мокрый, взъерошенный, сделал высокий горбуль, фыркнул — и брызги с его шубки полетели во все стороны, в том числе и на нас с братом, присутствовавших при дьяконовском кроплении.
Когда мама, проводив духовенство, вошла в свою комнату, Васька был весь мокр, а мы, ликуя вокруг него, кричали навстречу маме:
— Мама! Мама! На Ваське благодать Святого Духа!
— Что вы это говорите! — строго остановила нас мама. — Разве так можно?
— Мама, да вправду — на Ваське благодать Святого Духа! Его сам дьякон окропил — да так и сказал!
Мама глянула на кота: и спорить было невозможно: «благодать Святого Духа» осенила всю его черно-белую шубку: она лоснилась, как после дождя.
— Ну, ну, не болтайте! — сказала нам мама.
Мы не болтали, но остались в полной уверенности, что на Ваську сошла благодать Святого Духа.
Вот почему и был он единственный благодатный кот, которого я знавал за всю мою жизнь.
Рассказ Сергея Дурылина «Благодатный кот (Из воспоминаний детства)» из сборника "Батюшки и коты (и не только). Истории о тех, кто помнит Рай", вышедшего недавно в издательстве "Никея".
Понравилась статья? Помогите нам, чтобы таких статей было больше.