Перед отъездом по неотложным государственным делам Розанов решил навестить Тихомирова, с которым он жаждал просто побеседовать. После бала они не виделись. Тихомиров был крайне удивлен приходом Анатолия Степановича, однако отчасти был рад ему, поскольку только Розанов мог ответить на кое-какие вопросы.
Романовский отправился к Пруфиловым, поэтому Розанов и Тихомиров могли поговорить наедине.
Сегодня стояла чудная погода: этим днем ярко светило солнце, которое наконец не обволакивали серые тучи, небо было чистым, без единого облачка. Лучи наполняли комнату светом. Золотые маленькие статуэтки поблескивали на свету.
Тихомиров приказал накрыть на стол. Анатолий Степанович сел около окна, наслаждаясь летним теплом. Он чувствовал, как с этим прекрасным днем, у него на душе расцветало нечто приятное и загадочное. В голове всплыл образ любимой жены, поэтому Розанов позволил себе легкую улыбку.
— Солнце наконец-то выглянуло из-за туч. Именно тогда, когда мне приходится покидать Петербург, — проговорил Розанов. — Надеюсь, по возвращении меня встретит это же солнце, а не сильнейший ливень.
— Позвольте поинтересоваться, куда вы уезжаете?
— Дела, вечные дела, ведь государство ждать не станет. В моем возрасте хочется уже покоя, но долг перед Родиной зовет.
— Что вы намереваетесь делать по прибытии обратно в Петербург?
— Хотелось бы застать вас здесь и сходить на охоту, а затем, думаю, увезти дорогую супругу на море. Ей полезны будут отдых и морской воздух. В последнее время она сама не своя, и я этим обеспокоен.
— Как она чувствует себя на данный момент?
— Лучше, но все равно она не такая, как раньше. Ходит взволнованная, о чем-то постоянно думает, мечтает.
— Надеюсь, она поправится, и все будет хорошо.
— Дай Бог.
Повисло молчание. Тихомиров не знал, с чего начать разговор, касающийся Розанова и его отца. Анатолия Степановича, казалось, не напрягала возникшая тишина, он словно наслаждался ею. И правда, ему редко удавалось побывать в безмолвии.
— Анатолий Степанович, — неуверенно начал говорить Дмитрий. Отчего-то молодой дворянин чувствовал неловкость, может быть потому, что собирался потревожить прошлое, которое, возможно, не стоит беспокоить, — мой отец спрашивал о вас. Однако в его тоне не наблюдалось дружелюбия к вам. Это мне показалось странным, поскольку вы, судя по рассказам, являетесь старыми приятелями...
— Позвольте перебить вас, Дмитрий Петрович, и задать один вопрос.
— Какой же?
— Скажите, как поживает ваша матушка?
— Я видел ее лишь на портрете. Она умерла в ту ночь, когда я появился на свет.
Что-то вдруг изменилось во взгляде Розанова. Тихомиров заметил маленькую перемену, но не придал ей особого значения. Анатолий Степанович как-то грустно улыбнулся и поставил чашку с чаем на стол. Тихомиров не понимал, почему так неожиданно гость поинтересовался его матушкой, но, видимо, это было как-то связано с отношением Петра Юрьевича к Розанову. «Возможно, они любили одну женщину, которая избрала моего отца, однако почему тогда он настолько враждебно настроен против давнего друга?» Не складывались домыслы в единую картину.
— Благодарю вас за чай. Мне нужно уезжать. Буду надеяться, что мы еще с вами увидимся.
— Непременно.
Розанов поспешил покинуть тихомировскую усадьбу, оставляя Дмитрия Петровича в раздумьях.
«Я ничего не добился от Розанова, и от отца тем более не добьюсь. Что же все-таки произошло? Нет сомнений в том, что матушка как-то связана с этим, но как именно? Он решил уйти от темы разговора, значит, действительно нечто серьезное случилось между ними. Тогда почему же Розанов с таким почтением отзывается об отце? Нелогично. Они оба избегают беседы, не хотят возвращаться назад. Что ж, может быть, через некоторое время я узнаю правду их дружбы, что разошлась в разные стороны».
Дмитрий направился к поместью, где он увидел Катерину Ивановну. Без лишних слов она отдала письмо Тихомирову и скорым шагом удалилась. Дмитрий развернул послание, прочитал и улыбнулся. Анна пообещала прийти, и Тихомиров с нетерпением стал дожидаться следующего дня.