Прутик
Вечернее богослужение в Пятницком храме уже закончилось. День подходил к своему концу. Мы с Татьяной, работницей нашей свечной лавки, закрывали храм. Я повесил замок на входную дверь и опечатал её. Неожиданно вошла женщина, вся в чёрном, как монашка. Я раньше видел её в Лавре.
- Что, уже закрываете храм? – спросила она нервно.
- Да, служба закончилась, - получилось так, что вместе ответили мы ей.
- Но ещё нет шести! – воскликнула она.
- Уже семь, - ответила Татьяна.
- Я вот цветок купила Богородице… И бутылочка у меня с водичкой есть… Хотела вот поставить… - просительно сказала, почти прошептала женщина.
Я стал открывать храм. Без слов. Словно прутик во мне кто-то сломал.
Открыв храм, я пропустил женщину вперёд. Она прошла в храм. Сама взяла стульчик. Встала на него и поставила к Почаевской Иконе Божией Матери купленный ею цветок. Розу в маленькой пластиковой бутылочке.
- Почаевская икона. Она чудотворная. Знаете? Её привезли из Греции, - сказала она после, точно пропела. А когда уже выходила из храма, спросила: - А как вас зовут? Буду молиться за вас. Как? – переспросила она и тихо проговорила: - Спаси вас, Господь.
Когда она вышла, я зашел в подсобное помещение за лавкой, посмотрел на вазы, какие у нас там были, и взгляд мой остановился на красивой хрустальной вазе. Раньше я её никогда не видел. Взял я её и заменил бутылочку женщины на эту красивую вазу. Цветочек в ней как будто стал виднее, красивее даже.
После этих приятных хлопот, я опять закрыл храм, попрощался с Татьяной и пошёл в подклеть Введенского храма коротать ночь. Пошёл уже без этого прутика.
«Какого?» - спросите вы, и я отвечу вам: «Без прутика гордыни».
Прутик
Вечернее богослужение в Пятницком храме уже закончилось. День подходил к своему концу. Мы с Татьяной, работницей нашей свечной лавки, закрывали храм. Я повесил замок на входную дверь и опечатал её. Неожиданно вошла женщина, вся в чёрном, как монашка. Я раньше видел её в Лавре.
- Что, уже закрываете храм? – спросила она нервно.
- Да, служба закончилась, - получилось так, что вместе ответили мы ей.
- Но ещё нет шести! – воскликнула она.
- Уже семь, - ответила Татьяна.
- Я вот цветок купила Богородице… И бутылочка у меня с водичкой есть… Хотела вот поставить… - просительно сказала, почти прошептала женщина.
Я стал открывать храм. Без слов. Словно прутик во мне кто-то сломал.
Открыв храм, я пропустил женщину вперёд. Она прошла в храм. Сама взяла стульчик. Встала на него и поставила к Почаевской Иконе Божией Матери купленный ею цветок. Розу в маленькой пластиковой бутылочке.
- Почаевская икона. Она чудотворная. Знаете? Её привезли из Греции, - сказала она после, точно пропела. А когда уже выходила из храма, спросила: - А как вас зовут? Буду молиться за вас. Как? – переспросила она и тихо проговорила: - Спаси вас, Господь.
Когда она вышла, я зашел в подсобное помещение за лавкой, посмотрел на вазы, какие у нас там были, и взгляд мой остановился на красивой хрустальной вазе. Раньше я её никогда не видел. Взял я её и заменил бутылочку женщины на эту красивую вазу. Цветочек в ней как будто стал виднее, красивее даже.
После этих приятных хлопот, я опять закрыл храм, попрощался с Татьяной и пошёл в подклеть Введенского храма коротать ночь. Пошёл уже без этого прутика.
«Какого?» - спросите вы, и я отвечу вам: «Без прутика гордыни».
