После этих событий они прожили еще двадцать семь лет, дети выросли и завели свои семьи. Пенсия, нехватка денег, кредиты, ипотеки детей и необходимость обновления личного автомобиля, заставили Валентина, снова пойти дальнобойщиком, туда, где он работал последние 17 лет. Водителей его категорий и класса не хватало, его с удовольствием взяли. Лина постарела. Большие, серо-голубые глаза заплыли из-за хронической болезни почек. Морщины еще только намечались, на её чисто - белом лице. Некогда стройная фигура также пострадала от времени. Нет, она не расплылась безобразно, отрастив огромный живот, как многие женщины её возраста. Но общая картина, удручала и радовала, только после того, как дочь, применив весь свой талант визажиста, красила её для похода на торжества. Да и то, в сравнении с дамами её возраста. Валентин тоже постарел. Морщины уже резко обозначались, седина тоже закрыла голову, а не только виски. Лысины, как у многих мужчин, к счастью не было. Да, натренированное тело еще не одрябло. Но стали тоньше ноги и появился живот. Лина сначала пыталась его приобщить к физкультуре, но он всегда отвечал. – Физкультуры мне хватает на работе. Это не живот, а запас прочности, его умение превращать в шутку некоторые вопросы, помогало им выживать вместе уже сорок с лишним лет.
Годы, последовавшие за вышеописанными событиями, не переделали её мужа. Он всё также, периодически находил себе новую пассию. О чем свидетельствовал второй сотовый телефон, тщательно скрываемый от жены в рабочей машине и купленный после скандала с найденным в нем контактом под именем – Я.
Обнаружила этот контакт Лина, когда не могла найти свой телефон. Телефон молчал, даже тогда, когда она позвонила на него со стационарного телефона. Позвонить надо было срочно, ей пришлось воспользоваться телефоном мужа. Она не знала номера и стала искать телефон дочери в контактах мужа. Нажав, со злости на себя, за разрядившийся не ко времени телефон, чуть сильнее, чем надо, контакты замелькали и остановились на интригующем контакте – Я. Озадачилась, нажала на трубку и услышала ласковое – Слушаю тебя, дорогой. Сил устраивать разборки не было. Подошла к мирно почивавшему мужу, резко дернула одеяло, сунула в лицо телефон с мурлычащей, где то в другом городе, дамой, включив громкую связь. Муж растерялся, а она, хлопнув со всех сил телефон об пол и, для надежности, раздавив то, что разлетелось тапком, вылетела из дома в сарай. Они жили уже не в пятиэтажке, а в коттедже с огородом и сараем, для хранения всего того, что есть у всех: санки, лыжи, игрушки, вещи выросших детей и пр. нужный и ненужный скарб. Закрыла за собой дверь, постаралась успокоиться, как всегда, заставила себя вспомнить как она, много лет назад, «отомстила мужу» - не помогло. Ей стало так жалко своей, так и не сложившейся счастливо и безоблачно, семейной жизни. Так непростительно обидно, за то, много лет назад, сексуальное насилие над собой, в попытках отомстить мужу за поруганную чистоту чувств и любовь. Она вдруг ясно поняла – а я ведь, по большому счету, никому не нужна. Дочь замужем, своя семья, даже звонит и то, редко. Сын – на последнем курсе университета, дальнейшая жизнь его, от неё не зависит. Она медленно обвела взглядом сарай, наткнулась на провод, ведущий к лампочке, дернула изо-всех сил, соорудила петлю, но воспользоваться не сумела – в сарай зашел муж. Вырвал провод из рук, что-то говорил –она не слышала. Отрешенно думала; - и правда, зачем? Позор детям, да и Шурка не простит! Молча, вышла из сарая, закрылась в спальне. Муж на следующий день уехал в поездку – работа дальнобойщика, требовала соблюдения сроков доставки груза, а купленная за два миллиона кредитных денег машина, должна работать без устали, чтобы банк, свои девяносто тысяч в месяц имел и не накладывал арест на счета. Лине, пока машина отрабатывала свой кредит, денег не доставалась. Она жила на скромную зарплату учителя, где после оплаты коммунальных услуг, денег хватало на очень бедную жизнь. Старалась экономить на чем и где возможно. Чинила колготки, если стрелка не опускалась, ниже подола юбки, замазывала кремом царапины на туфлях. В парикмахерскую – только, когда стрижка совсем уж выглядела не прилично, сторона горизонта, где находился маникюрный салон была забыта, напрочь. Ногти были просто коротко стрижены и красились бесцветным лаком собственноручно. Качественная косметика – роскошь непозволительная. Все это, она перечислила себе сама, проверяя контурные карты учеников, которые принесла с собой домой. А ведь, ни одна любовница просто так, не будет терпеть мужчину, если он не носит подарков.
Она опять ошиблась в муже, поверив, что клятвы были даны им от души и, он хотел хранить верность. Окончательно поняла – горбатого, могила исправит». До этого, Лина, собирала мужу, со своей маленькой зарплаты в поездку, обеды повкуснее, надеясь на то, что он понимает на какую спартанскую жизнь и бытовые трудности обрекает жену. Он тоже многого лишается и старается сделать всё, чтобы побыстрее выплатить непосильный кредит. Конечно, он старался, но себя любимого баловал, в отличие от неё. Всё! Она устала, устала ему верить и ненавидеть. Она мечтала о тихой жизни, без него. Но оставить его, одного, в ставшей огромной трехкомнатной квартире, было выше её сил. Квартплата для одного была слишком большая, кредит не выплачен –осталось немного, надо свыкнуться с подлостью, да и перед детьми стыдно: на старости лет, смешить людей, подрывая веру детей в стабильность жизни.
Кредит выплачен, Лина с Валентином поехали на Черное море. Лина сидела у моря, слушала пение морского порта и плеск волн. Она споткнулась на скользкой гальке, упала , замочив бриджи, присела на камне, волны окатывали её по пояс, было жарко и намокшие бриджи ничуть не беспокоили. Однако, телефон-то где? Ну конечно в заднем кармане! Еще надеясь на чудо, Лина лихорадочно попыталась его включить, напрасно, вспыхнув напоследок, он сдох, окончательно и бесповоротно. И как теперь? В незнакомом городе, ни сообщить Валентину где она, ни услышать детей и внуков. А в дороге не растеряться? В общем, жить без телефона, она уже не умела. Катастрофа еще и потому, что отпуск подошел к концу, денег осталось только дожить последние пять дней, благо билеты куплены туда и обратно. И снова её муж, окончательный пациент психбольницы, подумала она, когда он выдал: -- Ничего, у меня есть запасной телефон, правда без симки. -Ну капец, жадность и дурость объединились и выдали тайную интрижку на стороне –Устало ответила Лина. Он понял, но было опять поздно
Лина больше не плакала, не желала отмщения, не пыталась покончить с собой. Она не любила мужа уже давно, но заботилась о нем добросовестно. До самого его последнего косяка с контактом под именем «Я». После этого, она перестала его жалеть, совсем не меркантильная, она теперь, как только появлялись свободные деньги, более двух месяцев подряд, заставляла его брать очередной кредит, то для дочери, то для сына, то на поездку к морю, и т.д. и т.п. Лина не представляла на месте мужа никого другого мужчину, сама мысль об этом ей была противна, поэтому она не отказывала мужу в сексе, но больше не краснела и не считала его таинством для двоих, она делала это для своего здоровья. Получив, что хотела, чисто по мужски, отворачивалась и засыпала. И сейчас, смерив мужа презрительным взглядом, молча взяла пустой телефон, купила симку и жила, наслаждаясь морем, солнцем и всем, что давала природа юга. Всё имущество, нажитое с Валентином, было теперь записано на ней. Наверно, при разводе, это обстоятельство не в счет, но Лина опасалась, что после его смерти, явится куча его детей на стороне и всё, что было нажито её одиночеством, когда он зависал в командировках, перекладывая на её плечи все мужские дела; её отчаянием, её трудами -будут делить дети его похоти, обделяя их детей. Этого допустить она не могла, даже находясь на том свете. Продолжение следует.