Удивительная и невероятная история, произошедшая с молодой девушкой в России XIX века
Начало
Сонечка часто виделась с соседским мальчиком - Алешей - сыном нетитулованного дворянина Антона Сергеевича Бубенцова. Так уж вышло, что граница их поместий проходила прямо по тульской дороге, и господские дома отстояли друг от друга не более, чем на 2 версты. Матушка Алеши умерла в родах, и несмотря на большое количество женщин: прислуги и нянь в доме Бубенцовых, мальчик отчего-то очень сильно тянулся к Соне. Катя же его пугала какою-то своею холодностью. С Сонечкой Алеша часто бегал вперегонки, принимая также в игру собак и дворовых детей, соревновались в городки и прочие забавы, запускали воздушного змея и брызгались водой из бочек, заросших тиной и головастиками. А еще Соня учила его читать и рисовать, искренне радуясь тому, что может быть полезной и не праздной.
Катя откровенно скучала - она бралась за книги, но и те ей быстро надоедали. Тоску ее по веселой жизни немного разбавлял Бубенцов - статный мужчина приятной наружности, если б только не эти его длиннющие бакенбарды на деревенский манер - и довольно приятный, обходительный собеседник. Он часто обедал и ужинал в доме Кравинских - запросто, по-соседски - и сестер тоже частенько приглашал к себе. Внимание его, правда, чаще бывало отдано Соне, нежели Кате, потому как отпрыск его живо интересовал младшую сестру, а для Антона Сергеевича не было темы более увлекательной. Жил он замкнуто в деревне, в город не выезжал - только выписывал оттуда книги да журналы, чтоб не отставать от времени. Катя первое время немного ревновала Бубенцова к сестре (все внимание мужчин - ей да ей, что за несправедливость такая?), но потом совершенно успокоилась, так как поняла, что он для нее слишком скучен.
- Вот бы на курорт какой-нибудь съездить! - мечтала она по вечерам подле сестры. - Вот где летом жизнь крутится!
- На какие же средства, Катюша? - урезонивала ее Соня.
- Небось Петр твой Николаевич за границами-то средств не считает! Мог бы и нам немного прислать... Ты бы хоть написала, что ли, ему: так, мол, и так, сударь, извольте перечислить несколько целковых для увеселения двух достопочтенных барышень... прозябаем!
- Катюш, ну как тебе не стыдно? Мы и так живем здесь за его счет: едим, пьем, прислугою пользуемся...
- Мы не задарма тут живем! - возмутилась Катя. - А за хозяйством присматриваем! Вот я сегодня горничную за воровством застала!
- Да какое воровство, сестрица? Господь с тобою! Она всего один апельсин из вазы взяла! Сыночку своему маленькому дать попробовать...
- Этим бестиям ничего нельзя спускать! А не то на шею сядут!
Соня только покачала головой в ответ на слова сестры.
- Да и ты, вот, тоже! - взвилась на нее Катя. - Только о себе думаешь! Ну что тебе стоило замуж за него выйти? Была бы сейчас ничем в средствах не ограничена! Хоть бы сестре помогла: приодела б меня... я, может, тоже замуж хочу, да кто ж на меня посмотрит в таких-то лохмотьях? - она показала на платье, которое Сонечка перешила для нее из своего, розового муслинового - это ей графиня на прошлый день ангела подарила...
С горечью она подумала о том, что не пожелала бы ни одному мужчине такую взбалмошную и суетную жену, как Катя.
После сбора урожая устроили большой праздник, на который съехалось множество помещиков и простого люда со всех поместий губернии. Несколько дней была ярмарка в Н-ске, куда Соня, Катя, Бубенцов-отец и Бубенцов-сын ездили вместе. Гуляли, смотрели представления и кулачные бои, ели блины с икрою, пили сидр и квас. Как-то, выпив лишнего, Катя стала плясать прямо возле мужика с баяном и медведем, а когда один местный купец, дабы спасти несмышленую бабу, оттащил ее в сторону, то она поцеловала его в бороду аккурат возле губ. Чтобы избежать скандала, Соня с Антоном Сергеевичем спешно увезли ее домой и более на ярмарке не появлялись.
Сам Бубенцов стал реже приходить к ним в гости, а к себе и вовсе не приглашал. Соня очень переживала, потому что думала, будто это из-за катиного поведения и едва ли не стыдилась сестры, но вскоре все разъяснилось самым простым и мучительным для Сони образом.
Антон Сергеевич пришел как-то поутру вместе с сыном и в связи с ненадолго установившейся теплой погодою, предложил погулять в лесочке. Он знал, что Катя - не любительница подобных занятий, и когда они втроем добрели до березовой рощицы, отправил Алешу поискать грибы.
- Дивное время! - сказал он Соне. - Вы не находите?
- Весьма, - с готовностью согласилась она.
- Я, знаете ли, очень люблю осень. Мне кажется, это самое романтическое время года...
- Отчего же, Антон Сергеевич?
- Сам не знаю... какое-то оно задумчивое, располагающее к размышлениям... в отличие от лета и весны, наполненных трудами и заботами.
- А зима? Разве она не располагает к этому?
Антон Сергеевич пожал плечами:
- Зима... это как бы смерть, а осенью природа еще жива, но увядает. Не кажется ли вам, Софья Дмитриевна, увядание таким же точно чудом, как и расцвет?
- В природе все чудесно, - согласилась она.
- Так же и человек, - продолжал меж тем Бубенцов. - Поначалу расцветает, как вы, а после начинает увядать, подобно мне...
- Господь с вами, Антон Сергеевич! Неужто вы себя в старики записали!
Бубенцов польщенно улыбнулся:
- Рад, сердечно рад, что вы, Софья Дмитриевна, с этим моим утверждением не согласны. Тем проще будет мне признаться...
Сонечка замерла в ожидании его признания и состроила умоляющую гримасу, подумав "Только не это... опять!"
- Софья Дмитриевна, - прокашлявшись, но опустив глаза, начал он, - я знаю, что почти гожусь вам в отцы, но... каюсь, вы безвозвратно завладели моим сердцем... простите мне мою любовь и... если только вы согласитесь стать моею женой, я окружу вас всяческой заботой и вниманием, и до конца моих дней ваш комфорт и счастье будут моим главным стремлением.
Соня слушала его, затаив дыхание. Похоже, над нею тяготеет какой-то злой рок: она без конца получает от мужчин предложения и требования, которые не может удовлетворить.
- Антон Сергеевич, - печально сказала она, - мне очень лестно ваше признание, но поверьте, я никогда не стремилась разжечь в вас подобные чувства...
- О, я знаю! Вы так скромны, так благочестивы... это только усиливает вашу прелесть... Я, разумеется, очень сожалею, что чувство мое безответно, но хотел бы просить вашего позволения надеяться, что оно когда-нибудь перестанет быть таковым.
- Надеяться... на что? - переспросила Соня в смятении.
- Что вы подумаете над моим предложением, что отказ ваш не окончателен и возможно, когда-нибудь...
- Антон Сергеевич, я не хотела бы вводить вас в заблуждение...
- Но может ведь быть, что чувства ваши однажды изменятся! - в отчаянной надежде воскликнул Бубенцов.
Сонечка вздохнула, а он, похоже, решил счесть это согласием. Они кликнули Алешу, и Бубенцовы ушли к себе домой. Соня осталась в березовой роще и долго бродила там, размышляя над своею судьбой. Похоже на то, что Артура она больше никогда не увидит: он, наверное, давно забыл об ней, или еще хуже - сгинул в этой кутерьме из убийств, преследований и прочих несчастий. А они с Катей не смогут вечно пользоваться добротой графа Кравинского... может быть, сестра права и Соне нужно выйти замуж за приличного человека, чтобы навсегда обеспечить себя самое и заодно помочь Кате... Но сердце Сони противилось такому бесчестному поступку - а как иначе назвать брак по расчету?
С пылающей от тяжелых мыслей головой Соня вернулась домой. Катя испытующе посмотрела ей в глаза.
- Что, еще одно предложение получила? - тон ее был скучливым и как будто осуждающим.
- Да, - измученно выдохнула Соня.
- Отказала, конечно, - едко произнесла Катя.
- Да.
- Что собираешься делать, когда Петр Николаевич надумает сюда приехать? Или помрет, а нам придется убираться подобру-поздорову..?
- Мы ведь можем работать! - вернулась к прежней своей мысли Соня.
- Да какого рожна-то?! - вдруг сорвалась на крик Катя. - Ты думаешь, что рубашки штопать и держать за ручку Петра Николаича или, там, Антона Сергеича - это одно и то же? Да ты представить себе не можешь, в каких условиях нам придется жить! И ради чего? Ради твоих детских представлений о любви! Девчонка! Нет ее, любви этой твоей, это все французские писатели понапридумывали, чтобы голову забивать гимназисткам, а потом их... - тут она осеклась, но сразу поправилась: - смеяться над ними. Никто и не ждет, что ты любить его будешь! Думаешь, те, кто по любви замуж вышли, так и живут в ней счастливо да распрекрасно? Уж Антон Сергеич-то стреляный воробей, знает обо всем этом не понаслышке...
- Ты думаешь, надо согласиться? - устало спросила Соня.
- Я не думаю, я знаю. Надо выйти за него. А потом переехать в Петербург.
- Зачем это?
- Затем, что здесь мы зимой от тоски помрем.
- Но Антон Сергеевич не любит город...
- Не любит, так полюбит. Что он себе думает, молодая жена - это игрушки, что ли?
Соня тяжело вздохнула и прикрыла ладошкой лицо.
- Я чувствую, что не хочу этого, - прошептала она.
- Хочу-не хочу, - проворчала Катя, поднимаясь из кресел, - есть такое слово - надо!
Она подошла к зеркалу и накинула платок.
- Куда ты? - спросила ее Соня.
- Пойду переговоры проводить, - деловито ответила Катя. - На тебя никакой надежды.
Соня опустилась на диван, закрыв ладошками лицо. Ужасный день...