Найти в Дзене

"Крутой" и роза.

Некрасов Вячеслав Михайлович, педагог курса "Рисунок и живопись", член Союза художников "Крутой" и роза.
Знакомый показывает мне чью-то акварель в своём телефоне.
- Круто?
Он абсолютно убежден, что это круто. Да, акварель явно стремится поразить (и даже убить) меня своим
мастерством.
- Д-а-а-а... - киваю головой. Мне сейчас совсем не хочется спорить. Действительно, круто, вроде бы... но что-то здесь не так... Что?  Я пробую
мысленно поставить рядом акварель Михаила Врубеля (роза в стакане)
и...
она, эта небольшая врубелевская вещь, кажется мне в данной ситуации
неожиданно-скромной... и, вместе с тем... ВЕЛИКОЙ. В её свете всё
становится ясно. Акварель, которую мне показали, теперь уже напоминает эдакого
недалёкого "павлина", стремящегося поражать своих подружек
надуванием мускулов перед зеркалом, прыжками с дивана на диван,
демонстрацией "крутых" приёмов, бесконечными рассказами о своей
"крутизне". Он озабочен этим. И только этим. Во Врубелевской же акварели виден мужчина, проникающий

#Колонка_преподавателя #Некрасов_артнуво
Некрасов Вячеслав Михайлович, педагог курса "Рисунок и живопись", член Союза художников

"Крутой" и роза.
Знакомый показывает мне чью-то акварель в своём телефоне.
- Круто?
Он абсолютно убежден, что это круто.

Да, акварель явно стремится поразить (и даже убить) меня своим
мастерством.
- Д-а-а-а... - киваю головой. Мне сейчас совсем не хочется спорить.

Действительно, круто, вроде бы... но что-то здесь не так... Что?  Я пробую
мысленно поставить рядом акварель Михаила Врубеля (роза в стакане)
и...
она, эта небольшая врубелевская вещь, кажется мне в данной ситуации
неожиданно-скромной... и, вместе с тем... ВЕЛИКОЙ. В её свете всё
становится ясно.

Акварель, которую мне показали, теперь уже напоминает эдакого
недалёкого "павлина", стремящегося поражать своих подружек
надуванием мускулов перед зеркалом, прыжками с дивана на диван,
демонстрацией "крутых" приёмов, бесконечными рассказами о своей
"крутизне". Он озабочен этим. И только этим.

Во Врубелевской же акварели виден мужчина, проникающий умом
в тайну мира и в душу женщины. Мужчину умного, смотрящего в
глубину жизни с  величайшей любовью, вниманием и тишиной.

Такому не скажешь: "Круто! Прикольно! Отпад!"

Но хочется, опустившись перед ним на одно колено, прошептать,
волнуясь:
- Михаил Александрович, Вы - гениальный, величайший художник!

А он тихо скажет в ответ:
- Я это знаю, голубчик. Давайте, шампанского!