Лина шла, нет, почти бежала по улице Ленина, маленького, тихого городка на берегу великой сибирской реки Обь. Ночь, звезды, лето, аромат сирени – все это было – бы прекрасно при других обстоятельствах. Но, состоялся неприятный, нет, ужасный разговор с мужем. Она давно подозревала, что он изменяет: то пропадает, ссылаясь на ненормированную работу водителя, то вместо мяса и колбасы набирает с собой на работу сладости. Этот вечер, тихий и спокойный, перерос в самую трудную для психики ночь. Ссора произошла банально. После того, как муж Валька снова пришел поздным – поздно и Лина устроила «разбор полетов» - и до каких пор? Сколько можно придумывать ерунды для отговорок? Ты не один там работал, твои коллеги уже второй сон досматривают! А моего мужа нет ни днем, ни вечером, а теперь нет и по полночи! Я почему всегда одна должна жить? Шестилетний сын спал в соседней комнате, поэтому ей приходилось выговаривать злые слова полушепотом. Получалось, наверно, совсем некрасиво, вульгарно и зло, но Лина ничего поделать уже не могла –накопилось! Валька, как всегда, сначала лепетал что-то о работе, но потом послал её на три буквы. Лина, как была, подхватилась и вылетела из квартиры расположенной в типовой пятиэтажке на третьем этаже. Теперь она неслась к маминому домику на окраине города, где после смерти мамы, они с сестрой жили летом по очереди. Этим летом, жить в доме, кормить нехитрое хозяйство, была очередь сестры Шуры. Лина бежала по темной улице и надеялась, что Валька одумается, куда она одна? Ночью? Мало- ли, на улицах ночью одинокой женщине в их городке медом и сахаром не посыпано. Наоборот, приключения на неспокойную попу самого неприятного свойства, обеспечены на процентов так семьдесят. Но он не догонял, не просил вернуться и не попытался доказать свою невиновность. Он просто спокойно лег спать. Нельзя сказать, что это был их первый скандал. Они прожили уже пятнадцать лет, имели дочь четырнадцати лет и на восемь лет младше неё –сына. Нечасто, но ссорились. Но раньше, Валька-бы, ни за что, не оставил её одну, бежать по ночному городу. Обязательно-бы, догнал и нашел слова, чтобы вернуть. Сейчас всё было по-другому – полное равнодушие. Лина окончательно поняла- это конец! Любовь, если и была, то помахала ей ручкой и удалилась в сторону, другой, более привлекательной и волнующей особы. Валька красавцем не был, в чертах его лица, явно читались черты древних монголов, завоевавших, в своё время, европейскую часть России, откуда родом был отец Валентина. Но Валька был здоров, силен и колесо КАМАЗа, легко забрасывал в высокий кузов этой машины. Щетина на лице почти не росла, а если и росла, то только на кончике бороды, придавая еще большее сходство с тюркскими народами, поэтому он, никогда её не отращивал и, только широко раскрытые глаза, отличали его от его древнего, монгольского предка. Скорее всего и любовь к полигамности, шла из глубины веков, побороть её Валька не мог. Хотя Лину об этом предупреждали коллеги по работе, когда, будучи еще его невестой, Лина не поехала с коллегами на выходные в загородный дом отдыха. Валька поехал один. Потом, по приезду, Томка Овчаренко, которая в глазах Лины была уже старая, ей было 28 лет, а Лине 18, сказала, что Валька вел себя как скотина, приставал к каждой свободной бабе. Лина не поверила, тем более, что по приезду Валька утверждал обратное и клялся в любви и верности. «Зачем бы ему врать, ведь я не жена ему, не нравилась бы, так и бросил вместо того, чтоб клясться в верности» – думала она, по глупости и по не знанию мужской психологии. Следующий звонок прозвучал, через 2 года, когда Валька уехал учиться в училище, а потом, после года учебы его направили на Урал –отрабатывать. Лина тоже училась уже на 4 курсе. Переписывались, получала хорошие письма с клятвами и уверениями в любви. Приехал. Поженились. Беременная, ребенок уже шевелился. Жили у Валькиных родителей. Лина, возвращаясь с работы, заглянула в почтовый ящик –письмо её Вальке. Ну конечно, читать письма, тебе не предназначенные нельзя! Но, они недавно поженились и Лине в голову не могло прийти, что у мужа вторая жизнь, он частенько носил её на руках, шептал по ночам как сильно он её ждал, что она даже представить не могла, как можно?, твоё письмо –это моё письмо и наоборот. Вскрыла, обалдела от слов: «…милый Валик, у нас родился сын..». Отдышалась, дождалась с работы, устроила допрос. Сознался. Каялся. Во всем обвинял ту женщину и распутная, и на всех буровиков вешалась, и ребенок может не мой, и вообще –она замужем, а он молодой, не женатый. Поверила, вернее, хотела верить, муж не плохой, идти беременной некуда. Мама раздала всех трех дочерей, вдохнула свободно и начала устраивать личную жизнь, а тут я, с пузом. Да и боялась повторить судьбу мамы, жить одной с детьми – это тест на выживание, голодно, тяжело и страшно в России без мужа, было всегда. Выбор сделан в пользу еще не рожденной дочери.
Следующий раз был более обидным, так как он жил с Линой, уже не был холостым и связан клятвой верности в ЗАГСе. Их пригласили друзья на день рождения и, уговорив свекровь посидеть с годовалой внучкой, они впервые, после рождения ребенка, смогли пойти в компанию. Мужчины, за исключением Кольки, все с женами. Вместе, в одной бригаде водителей, они работали на строительстве оросительного канала. И, чем дальше в степь продвигался канал, тем дальше мужчины уезжали из дома. Впрочем, надолго они не ездили, работали посменно, командировки длились 3-5 дней в неделю и не более чем два раза в месяц. Это не современные вахты, когда муж уезжает на вахту на месяц, а то и три. СССР был лоялен к семье и не испытывал её на прочность без особой необходимости. И вот, в разгар веселья, когда мужчины подпили, один из них стал хвастать, как они по всей ночи веселились с колхозными девчатами. Жены спиртное не пили почти, если не считать половину фужера вина за весь вечер, а Лина и того не пробовала – не понимала, зачем пить горьковатую жидкость? Умные жены выяснять ничего не стали, а Лина возьми и скажи – да врешь ты все, Колька. Машины тяжелые, КРАЗы – не до гулянок по ночам. Колька, зашелся праведным гневом, да и выпалил –ничего и не вру, с твоим Валькой все ночи -то и веселились. Я посмотрела на мужа, ожидая, что он возмутится и встанет на мою сторону, он молчал, как будто не про него разговор. Быстро перевел тему разговора на ремонт машин и проблемы, Лина поняла- всё было. Сославшись на то, что мы ненадолго отпросились, оделась и пошла домой. Муж догнал через пять минут. Оправдывался, говорил, что завтра-же, Колька придет и скажет, что всё наврал. Врал конечно Валька, мастерски, умело – что ж, не в первый раз. Стало тоскливо на душе, обидно за себя, за дочь, за предательство того, кому поверила и с кем связала свою жизнь. И снова выбор был сделан в пользу дочери. Ну не могла Лина оставить свою крошку без отца, не могла сделать её жизнь на порядок скуднее и беднее, тем более, что квартиру обещали мужу, тогда рядовых рабочих ценили больше, чем так называемых ИТР (инженерно-технических работников), к которым Лина, по служебной иерархии относилась. Смирилась, да и больше он поводов не давал, или скрывался умело?И вот новый удар на прочность семьи, грянул как гром в тихой квартире. –Лин, отпусти меня на свадьбу к Кольке, я пообещал повозить молодоженов. Тогда машины не у всех были и Лина, по доброте, а теперь думается, что по дури, согласилась остаться в пятницу и в субботу одна. Тем более, что когда работаешь каждый день с девяти до шести, выходные –это и праздник, и возможность переделать тысячу накопившихся за неделю дел. Стиральных машин-автоматов еще не изобрели и мультиварок- тоже, поэтому пятница и суббота в делах пролетели быстро и даже то, что муж в пятницу не пришел ночевать, сильно не напрягло, зная, что народ русский водку хлебать здоров, а автобусы ходят лишь до двенадцати ночи, такси в нашем городке до двадцать первого века тоже не было, резонно предположила, что всю ночь развозил пьянь по домам и успокоилась. Да если б и не успокоилась, то толку то что? Сотовые телефоны еще не изобрели тоже, а бегать искать; где там свадьба, где мой муж? Смешно и унизительно. Пришел в субботу ночью. Сказал, что устал как собака, таская и развозя гостей. Лина пожалела бедняжку. Вернулись к привычной жизни работа-дом-работа. Только вот её муж, с того сентября и до этого лета изменился. Домой приходил поздно, ничем не интересовался. Без Лины, пока она ходила в магазин, забежал домой, набрал пирожных из вазы, конфет и снова ушел. Увиделись третьего января, скандал, клятвы верности, обвинения в напраслине на него, бедного-несчастного радетеля их семьи. Оправдания глупые, нелепые и, от того еще более обидные. Но делать –то что? Шли девяностые, зарплату не давали месяцами. Детей – двое. Дочь в восьмом классе – надо учить, одевать, кормить. Сын, шесть лет–еще пять-семь лет и трудный возраст, как без отца?! Тем более Валька любит детей —так думала Лина, пока муж исступленно целовал её с ног до головы, выпрашивая прощения, принося очередные клятвы. Лживые и бесполезные слова мешали сосредоточиться и принять решение. Она перестала сопротивляться. Нет, она не была сексуально озабоченной, тем более при пуританском воспитании в СССР где, как известно, секса не было, Лина всегда, даже живя с мужем уже пятнадцать лет, стеснялась и краснела при таких контактах. Но понимала, что это важная часть мира в семье, и сейчас действовала, сообразуясь с известной памяткой для американских женщин-военнослужащих, которая гласит: «Если нельзя противостоять насилию, расслабьтесь и постарайтесь получить удовольствие». Продолжение следует.