Кому ковёр больше нравится, кому валенок. От человека зависит
По мне, так открытие любой выставки живописи — скукотища из скукот. Не сама живопись — в ней всегда что-то есть, если есть художник, который попытался хоть нечто изобразить, а именно процедура самого открытия: длинно, казенно, суетливо и ни о чем. Главное, чтобы виновник торжества в своих собственных глазах возвеличился.
Другой вопрос: что обычно творится по ту, а не по эту сторону мольберта? Из чего они сотканы, эти «увековеченные мысли»?
Увы, из прозы. Из одной и той же обыденной, как грязная свалявшаяся овечья шерсть, прозы жизни. Просто у одних из этой шерсти получается примитивный валенок, у других — искусный ковер.
Впрочем, как ковер может быть пошловатым, так и валенок — произведением искусства. От него, от человека, все и зависит.
В Уфимской художественной галерее (ул. Революционная, 34) открылась выставка двух мастеров — Глеба Голубева, воспитавшего в качестве директора художественной школы № 2 не одно поколение юных живописцев, и Николая Пахомова, также основательно потрудившегося на преподавательском поприще в столичном училище искусств.
Остальные регалии отмечать, а тем более сравнивать, не будем (подчас они, как говорится, «не отражают»), заметим лишь, что Глебу Евгеньевичу немногим за шестьдесят, и он уже сходил от крепкого реализма к абстрактной геометрии и обратно. Николаю Александровичу же уверенно за восемьдесят, но он упорно представляет направление неоавангардизма (как утверждают искусствоведы) в башкирской живописи.
А больше ничего не скажу. Неблагодарное это дело — живописать словами живопись. В конце концов, не специально же они сошлись в залах Уфимской художественной, чтобы конкурировать.
Лично по мне, так я бы выбрал несколько акварелей Голубева и пару-тройку картин Пахомова в стиле, я бы назвал, философского примитивизма. А вы сравнивайте и определяйтесь сами.
(листайте галерею)
(Листайте галерею)
Но кинем обещанный взгляд за мольберт.
Как вы поняли, на мероприятии открытия я не присутствовал, да и не намеревался. Гораздо интереснее застать смену экспозиций, когда одни художники забирают, а другие только вывешивают свои работы. Вот тогда и появляется возможность пообщаться со многими сразу в одном месте да еще в непринужденной обстановке.
Вот один заслуженный рассказывает о другом, не менее известном.
— ...а он тогда заведовал домом-музеем. Я приезжаю со студентами — закрыто. Стучу — не открывают, стучу — не открывают... Как так? На месте должен быть — рабочее время. Да и договаривались... Пошел вокруг, в окна заглядываю. Наконец открывает. Он с дамой, оказывается. Эскизы на полу, будто рассматривают. А кровать смята... Потом уж ему говорю: «Сашка! Ну это же кощунство, если не сказать свинство. На кровати классика... Лучше сам уволься, пока я на правлении вопрос не поставил. А он мне: «Да пошел ты! Хочешь мастерской лишиться? Так я в обком позвоню!» Но в результате пришлось ему самому заявление писать. Несколько лет потом со мной не здоровался. Да и сейчас еще нехотя...
— Он же тоже выставляется скоро. Не пойдешь?
— Почему? Пойду. Мне интересно, как он пишет. Я вот так не могу... Да и вообще, мы ж не инженеры какие, которым можно с завода на завод бегать. Нас всего-то по республике... три сотни если наберется, так хорошо. И куда пойдешь? Мы уж по жизни вместе быть обязаны.
Вот такая картинка с выставки.
Что касается конкретного показа — Голубева и Пахомова, — то доступен он будет до 15 февраля.
Автор: Евгений ВОРОБЬЁВ