-Это вы журналист? - дверь мне открыла приятная девушка в голубом фартуке.
-Да.
-Лепить будете?
-А можно? Тогда с удовольствием.
Девушка выдала мне такой же фартук и указала на свободный стул за общим столом. Пожилые дамы уже сидели на своих местах и каждая сосредоточенно лепила небольшое панно, поглядывая на готовый образец, стоящий на подставке.
Я раскатала кусок коричнево-красной глины, удивляясь её пластике и гладкости. Такую ещё ни разу в руках не держала.
-А вы ведь раньше лепили. Видно.
-Да, только давно дело было.
В студии чисто, пахнет обожженной глиной, вдоль стен стоят полки с готовыми фигурками и чашками. Мне вспомнился другой запах из детства: землистая сырость вместе с ароматом смородинового варенья и свежего хлеба.
Студией керамики в нашем поселке занималась Людмила Константиновна, именно у неё учились сначала мои старшие сестры, потом я. Сестры получили дальнейшее образование вместе, обе стали технологами-дизайнерами по керамике, поэтому влияние Людмилы на нашу семью трудно переоценить.
Мы с мамой часто бывали у неё в гостях и сидели на террасе. Пока взрослые говорили о непонятном, я болтала ногами, уплетала конфеты и ждала, когда выглянет солнце: стеклышки террасы были цветными. А для меня так просто волшебными.
Студия располагалась неподалеку, в квартире на первом этаже. Сыростью там пахло от того, что в ванной стояли тазы и бочки с глиной, которую приходилось промывать, иначе она не годилась для лепки. А вареньем - потому что каждый ученик по очереди приносил банку варенья для чаепития после занятий, такая вот традиция.
Та глина сушила кожу, раскисала под пальцами, а иногда в ней попадались камушки, из-за которых фигурки взрывались при обжиге. Когда у кто-то ничего не получалось, Людмила за пару минут исправляла уродцев, выходивших из-под наших рук и было удивительно смотреть на ее ловкие пальцы, казалось, не совершавшие ошибок.
В 90-е не то, что глину для детей, самое необходимое купить было сложно. Тогда все участники студии взяли лопаты и отправились в карьер - глину копали и очищали вручную, а студия жила.
Людмила Константиновна умела делать практически все, была краеведом, писала книги и вела общественную деятельность, она была той самой талантливой женщиной с сильным характером, которые запоминаются навсегда.
Ее жизнь никогда не была простой, а к старости здоровье стало слабым и Людмила оказалась в инвалидном кресле, тогда её муж сам сделал лифт в их двухэтажном доме. Я не могу вспомнить ее недовольной.
Потом я переехала и мы долгое время обменивались приветами через маму. Спустя несколько лет Людмила Константиновна умерла и передавать приветы стало некому.
Время мастер-класса подошло к концу. Пальцы лепят автоматически, панно почти готово. Пожилые дамы уже моют руки.
-Можно задать несколько вопросов? - вытираю руки и включаю диктофон. Успеть бы, пока все не разошлись.