Солнечное утро. Тепло обволакивает. Дуновение воздуха из раскрытого окна ласково гладит кожу и ворошит кудряшки. За окном в жасмине курлычет горлинка, выговаривая свою птичью науку только что вылупившимся птенцам. Радость предстоящего дня наполняет все мое существо. Что должно произойти? Сегодня воскресенье, мама должна приехать!
Не слушая увещевания бабушки о том что рано, мама еще не скоро доберется, ехать ей далеко - наскоро выпиваю чай с куском булки, и бегу к выходу из переулка. Отсюда далеко видна улица, дальше нельзя, ходят машины. Жду. День понемногу разгуливается, припекает солнце. Нагретая пыль забивается в сандали, припудривает ноги. Стоять на месте скучно. Рисую обломком кирпича «классики» на асфальте. Хоть бы девчонки вышли на улицу. Маюсь ожиданием, но уйти значит пропустить сладкий миг, когда бежишь сломя голову навстречу, зарываешься лицом в удивительно родные объятия, ощущаешь тонкий аромат родных духов.
Со дворов периодически выходят соседи, торопясь кто на базар, кто в магазин. Вдоль обочины растет мальва, срываю цветок, бутон и мастерю куколку.
Соседская девчонка, Танька, вышла с веником, метет дорожку около ворот и исподтишка поглядывает в мою сторону. Эта заноза не преминет прицепиться к кому нибудь, подразнить. Вот и сейчас, она начинает тихонько припевать:
- Жди, жди, не дождешься! Жди, не жди, не дождешься!
Я смотрю вдаль, родного силуэта в конце переулка все нет. Танька продолжает меня цеплять:
- Ну и долго ты здесь торчать будешь? Ждет она! Кому ты нужна?
Делаю вид, что это адресовано не мне. Не унимается.
- Мамочку она ждет! Да не нужна ты ей! Скинула тебя на бабок!
Я не выдерживаю, поддаюсь на провокацию:
- Отстань, просто у мамы работа далеко, ехать из другого города.
- Ага, скажи ещё и папочке нужна!
- Замолчи! Нет у меня отца, он погиб!
- Да, да! Конечно! Сказочками тебя кормят! Матери ты не нужна, бабкам скинула! А отец вас бросил, тебя и мамочку твою!!! Врут тебе всё!
Больше я не выдерживаю, аргументы закончились, обида затмевает разум. Молча налетаю на Таньку, роняю ее на землю и мутужу из всех сил.
- Врешь! Ты все врешь! Не смей про мою маму и бабушек так говорить!
Соседка выбегает отдирает меня от Таньки, рыдающую, грязную, всю в пыли, с ободранными коленками отводит домой. По дороге рассуждает:
- Танька, конечно, заноза зловредная, но зачем Анастасия Дмитриевна ребенка-то обманывает, ну что в этом сверх естественного, ну разошлись родители, ничего страшного, бывает. И мать хороша, чужих детей воспитывает, а свою бабушкам отдала, где уж им уследить за ребенком-то.
Мир рухнул. Мне врут бабушки и мама. Врут. Я им верю, а они врут.
Мама в тот день так и не приехала.
Бабушки ничего объяснять не стали. Дали мне отреветься.
- Для нас твой отец умер. - Отрезала бабуля Старенькая.
Так разлетелась вдребезги безоговорочная вера во взрослую порядочность и завершилось безоблачное детство.