Истории о хотельерах и рестораторах культового австрийского курорта Бад Гастайн, знаменитого миксом драматичного пейзажа и отелей Прекрасной эпохи. «Маленькая деревня, но она как город. Это любопытная комбинация», – говорит о нем герой второй истории Ханс Вайдлингер.
2 серия. Ханс Вайдлингер
Как спасти от гибели красавец-дом на горнолыжном курорте, который в начале прошлого века был самым большим и современным отелем Австро-Венгрии? Распродать его на апартаменты и открыть на минус первом этаже азиатский ресторан. Последнее Ханс Вайдлингер берет на себя.
Впервые я оказалась в отеле De l’Europe и вообще в Бад Гастайне зимой 2015 года. Произошло это случайно: мы уже должны были отправляться на другой курорт, но отъезд отложили на сутки. Наш гид Мартина, чувствуя ответственность за внезапный свободный вечер, спросила: «Стейки или азиатская кухня?». Кто мог знать, что ответ на этот вполне будничный вопрос, как в книжке про Нарнию, распахнет нам двери в самый настоящий волшебный мир.
До этого долина Гастайн выглядела добротным австрийским горнолыжным курортом: здесь можно было заложить вираж на склоне в Шлоссальме или Ангертале, ценой собственной стройности одолеть кайзершмаррен в горном «хютте» и стряхнуть мышечное напряжение в термальном комплексе Бад Хофгастайна. Предел мечтаний, казалось бы; однако в тот самый последний вечер вся эта образцовая картинка оказалась как будто нарисована на театральном занавесе. «Азиатская кухня», – сказали мы. Занавес распахнулся, и под воображаемый звук фанфар мы увидели его – гранд-отель De l’Europe.
Одиннадцатиэтажный красавец-дом выглядел абсолютно нездешним – слишком громоздкий для этих тонких улиц, слишком стилистически далекий от публики, всем юбкам в этих краях предпочитающей снегозащитную. И все же он был тут, дверь в лобби с сияющей хрустальной люстрой гостеприимно распахнулась, но наш путь лежал вниз, в затянутое полумраком чрево гранд-отеля. То есть на минус первый этаж, где в 2013 году открылся ресторан азиатской кухни Ginger N'Gin.
Тогда я еще многого не знала об этом здании. Не знала, например, что под люстрой на мраморном полу лобби Зевс в обличье белого быка похищал Европу, уверенный в успехе своего предприятия. Не сомневался в себе и Рейнхардт Штефан Томек, сын врача и сам студент-медик с явными предпринимательскими способностями, когда в 1980-х годах решил вернуть гранд-отелю былое величие (на тот момент утерянное уже не раз и не два). Для этих целей он основал компанию Epikur Gasteiner AG – зооморфный Зевс был ее логотипом.
Не знала, что на том же этаже, что и ресторан, находится зал Gösserstüberl с картинами венских художников Александра и Леопольда Ротхаугов на сюжеты из «Песни о Нибелунгах». Они появились тут после Первой мировой войны, когда отель еще принадлежал человеку, который его построил, – хотельеру из Линца Виктору Седлачеку. Подстегиваемый тусовочно-аристократическим имиджем Бад Гастайна, он в 1906 году купил здесь 15 тысяч кв.м. земли (вернее сказать, утеса) и начал возводить самый роскошный отель Австро-Венгрии.
На стройку ушло 850 вагонов со стройматериалами, каждый весом по 10 тонн – они доставлялись по открытой годом раньше железнодорожной ветке Зальцбург-Бад Гастайн. В 1909 году гранд-отель Del’Europe, цитадель неоренессанса в горах Высокий Тауэрн, открылся. В нем было 140 номеров и сьютов, обставленных тонконогой мебелью в стиле «модерн», из кранов лилась холодная и горячая вода, на тумбочках красовались телефоны, и все это великолепие щедро освещалось электрическими лампочками.
Неоновая подсветка барной стойки – первое, что бросилось мне в глаза, когда мы вошли в ресторан. Пока освобождался столик, мы взяли по коктейлю с джином и принялись изучать меню – между прочим, не бумажное, а в электронном планшете. Ночь уже вплотную стояла к окнам, разглядеть можно было только разрозненные огоньки по ту сторону ущелья. По дну его бежала речка Гастайнер-Ахе, в которую бесконечно извергался водопад – главный аттракцион Бад Гастайна еще со времен, когда в нем распоряжались фермеры и золотодобытчики.
Потом подтянулась европейская аристократия – на протяжении двухсот с лишним лет в долине Гастайн было оживленно. За это время местные успели привыкнуть к тому, что у них дома, условно говоря, постоянно кто-то толчется; а некоторые не просто приезжают на время, но и находят себе применение и остаются. Как это сделал герой нашей сегодняшней серии – Ханс Вайдлингер.
Ханс родился в австрийской общине Вальдцелль в Верхней Австрии, недалеко от границы с Германией. В Бад Гастайн впервые приехал работать лыжным инструктором, нанялся в скандинавскую компанию (в Бад Гастайне есть целое шведское комьюнити со «столицей» в отеле Salzburger Hof), а потом выяснилось, что его талант – в умении организовать веселье. Благодаря его усилиям на курорте появился Silver Bullet Bar, где юные скандинавы с примятыми шапками белокурыми шевелюрами могли (и сейчас могут!) выпить пива под живую музыку и вволю попрыгать под вспышками стробоскопа. «Афте-ски, фан, рок-н-ролл, бургеры, пиво» – лаконично описывает концепцию Ханс.
А потом у инвестора, как называет его Ханс, – а вообще его зовут Хельмут Бургшталлер, и он девелопер из Вены, – возникла идея сделать что-то в гранд-отеле De l’Europe. «Это интересное здание, и мне разрешили интересную концепцию ресторана», – говорит он и просит потом сформулировать «покрасивее». Мы идем на экскурсию по всем помещениям в отеле, которые принадлежат компании инвестора De l'Europe Gastein Event and Booking GmbH, и не только. В общей сложности у нее 20% здания: помимо ресторана, 7 апартаментов и 20 номеров. А всего у помещений De l’Europe порядка 30 собственников – если возрождать здесь отель, придется изрядно повозиться.
Начинаем с самого верха: под крышей пусто и темно, на полу стоит одинокий телевизор. Если на секунду стать привидением и вылететь наружу сквозь окошко в самой маковке, можно близко разглядеть вывеску Europe Casino. Она эффектно смотрится, но казино в отеле давно нет: в 2015 году компания Casinos Austriaперенесла его в Цель-ам-Зее. «Играли в основном русские. Были и такие, кого по телевизору показывают. По 15-20 тысяч евро за вечер оставляли. Но потом Россия просела, санкции. А европейцы играют больше для куражу, с ними каши не сваришь. Надо было искать варианты», – объяснял причину переноса директор соседнего отеля Elisabethpark Сергей Соколов. Располагалось казино в том самом зале Gösserstüberl: русские проигрывали свои тысячи под пристальными взглядами Брунгильды, Кримхильды и Зигфрида.
Мы спускаемся на пятый этаж, где оборудованы двухэтажные апартаменты. Всего их здесь 14, компании De l'Europe Gastein принадлежат четыре. «Этим владеет польская леди, этим – бадгастайнец, этим – Сергей Соколов. Все они внутри выглядят совершенно по-разному», – перечисляет Ханс. И вдруг сокрушенно говорит: «Последний раз нормальные времена у отеля были, когда Лайза Минелли приезжала. 1982 год». Он имеет в виду новогоднюю вечеринку, которую устроил Рейнхардт Штефан Томек.
Вкратце дело было так: в 1975 году разорившийся сын Виктора Седлачека продал отель венской компании, которая оставила его стоять пустым (не единственный случай для курорта). В свою очередь, Томек, влюбленный в Бад Гастайн с детства (и это тоже частая история), смог найти инвестора и выкупить все хозяйство за 24 миллиона шиллингов. Тогда-то в дело и вступил Epikur Gasteiner AG. На реновацию требовалось еще изрядно миллионов – чтобы отбить эти вложения, Томек придумал продавать номера отеля как апартаменты и студии с собственными кухнями. Для восьмидесятых эта идея была необыкновенно свежа.
На гребне успеха – и на спине Зевса-быка – Томек подъехал к новогодней ночи 1982-1983 годов: заново открывать отель следовало с максимальной помпой. Выступление Лайзы Минелли транслировал телеканал ORF. Меню на 600 гостей придумывал повар Экарт Витцигманн, первый в истории немецкоговорящий шеф-повар, получивший три звезды Мишлена. Кстати, в юности он три года был учеником шеф-повара здешнего отеля Straubinger.
Славы, удачи и анекдотов про селебрити («однажды Питер Устинов захотел положить себе в напиток лед с настоящего ледника, и за ним немедленно послали в Шпортгастайн») хватило на 3,5 года. Летом 1986 года Бад Гастайн начал тонуть – как «Титаник», только вместо айсберга были Чернобыльская катастрофа (здешняя термальная вода насыщена радоном) и история с австрийским президентом Куртом Вальдхаймом, который, как выяснилось, во время Второй мировой войны служил в разведке в Вермахте. Туристы – включая шейхов из Саудовской Аравии, которых особенно больно было терять – на время вычеркнули Австрию из своих планов. В 1988 году отель De l’Europe обанкротился и закрылся для внешнего мира на 20 лет. Работало только казино, и приезжали пожить владельцы проданных Томеком апартаментов.
Параллельно власти Бад Гастайна приняли решение, которое в результате стало для курорта той самой судьбоносной травмой, после которой если уж выкарабкаешься, то обретешь бессмертие. В результате их недальновидных действий венский девелопер Франц Дюваль оказался владельцем пяти зданий в центре Бад Гастайна – того самого отеля Straubinger, где набирался опыта Экарт Витцигманн, стоящего напротив Badeschloss, любимого отеля немецкого кайзера Вильгельма I, почтового отделения на той же площади, а также отеля Haus Austria и конгресс-центра работы Гарстенауэра, дороговизна которого тоже в свое время не укрепила бюджет курорта.
Дюваль – никто точно не знает, почему – закрыл все это на ключ и уехал. Дома в самом магнетическом месте Бад Гастайна – у водопада – лишились цели своего существования. В интернете можно найти фотографии интерьеров Straubinger – с красными креслами на пыльном паркете, коврами на лестницах, чуть ли не застеленными кроватями. Только в 2017 году Зальцбургскому краю удалось наконец выкупить за шесть миллионов евро три здания на площади Straubingerplatz у сына Франца Дюваля Филиппа. Их приобрела мюнхенская компания Hirmer Group и к 2023 году планирует открыть там гостиничный комплекс 4-5* под собственным брендом Travel Charme Hotels & Resorts. Но это другая история.
Текст: Полина Сурнина
Фото: Роман Тюляков