Говорят, что снежинки – души погибших, что опускаются к нам, чтобы хоть на миг вернуться домой, в родные края, увидеть любимых людей, а затем раствориться и вновь вернуться туда, откуда пришли.
Небольшая часовня, располагавшаяся в восточной части города, служила оплотом для тех горожан, которые из-за частых обстрелов города остались без крыши над головой. Из многочисленных дыр в стенах и на крыше, в каменную часовню влетал холодный зимний воздух, завывая и раскидывая редкие снежинки, а затем ,захватывая их и вновь, уносил прочь. У большой полукруглой стены стояла железная бочка, в которой теплился огонь. Вокруг него стояли дети и взрослые, стараясь получить небольшую долю тепла, которая спасет их от суровых холодов. И пока на улице лишь изредка утихали звуки выстрелов, криков и взрывов, в часовне царила тишина. Лишь иногда ее нарушал кашель и чихание горожан, да молитва. Даже ночами не было тихо. Оставляя в дозоре нескольких человек, все остальные на ночь спускались в катакомбы под часовней, стараясь хоть во сне забыть об ужасах войны и завывающем, пронизывающем до костей, ветре. В такое время пропадает понятие чужой. Какая-то девочка однажды сказала, что ночами все люди становятся как одна большая семья, потому что все так добры друг к другу, и у всех одна проблема. Единая. На всех.
Тайлер сидел у входа в часовню и что-то рисовал на снегу. Большая шапка и старое, изношенное пальто, местами наспех заштопанное, были на несколько размеров больше паренька, но это были его самые теплые вещи. Раньше они принадлежали какому-то пухлому мужчине, который жил через три дома от часовни, но после очередного авиа обстрела церковный служитель принес эти вещи и сказал, что теперь они принадлежат Тайлеру. С того дня большой мужчина, как его называл мальчик, больше не появлялся, и никто в часовне не упоминал его.
- Возможно, он уехал. – Предположил Питер, один из друзей Тайлера.
- Или нашел другие вещи. – Тут же подхватила другая девочка, того же возраста, Дженна
Всего в часовне было не так много людей. Десять взрослых, среди которых один священнослужитель и трое детей, включая Тайлера. И каждый знал друг друга поименно.
Мальчик считал каждого частью своей семьи .Он был в часовне с самого первого дня. Под обломками разрушенного дома, его тогда раненного нашел тот самый священнослужитель и забрал с собой. Тайлер не спрашивал, куда пропали его родители, он понимал. Но не мог смириться с этим. И со временем он принял всех несчастных в свою большую семью, и за каждого из них он беспокоился, как за мать или отца.
- Пошли, скоро кормить будут. – Трясясь от холода, к Тайлеру подошла Дженна.
- Я не голоден. – Тихо ответил мальчик.
- Ты же врешь. Ты сегодня вообще не ел, так? Я заметила. И Питер это заметил. Вот, возьми. – Девочка вынула из кармана небольшой ломтик хлеба.
- Я же сказал, не голоден. – Громче повторил Тайлер. – Я не могу есть. Мне плохо. Мне плохо от вида этих разрушенных домов и запаха. Запаха чего-то горелого, что обжигает нос сильнее, чем мороз. Я не могу.
- Так нельзя… - Дженна хотела закричать, но ее остановили нарастающий шум и крики с места боевых действий.
Шум мотора, крики, выстрелы. Звуки нарастали и, казалось, что они заполнили абсолютно всё. Схватив Тайлера за руку, Дженна поспешила в часовню. Спотыкаясь о длинное пальто, мальчик неохотно шел внутрь, стараясь разглядеть что-то вдалеке. Едва Тайлер перешагнул порог, кто-то из горожан мигом закрыл дверь и перекрыл одной из уцелевших скамеек. Священник что-то крикнул, началась суета. Мальчик упал и отполз в сторону. Всё кружилось, голова болела. Рядом что-то взорвалось, и дальняя стена опять затряслась. Один из жителей взял мальчика на руки и понес в катакомбы. Тайлер не понимал, что происходит, словно был во сне и должен был вот-вот проснуться. На улице слышались крики и разговор на языке, которого парень не знал.
- Ч-что происходит? – Спросил Тайлер.
- Не бойся, ничего не бойся, – ответил ему мужчина. – Просто спрячьтесь.
Мужчина поставил мальчика на пол и, открыв дверцу старого шкафа, сказал спрятаться там. Дженна и Питер уже подошли, в сопровождении старой женщины. Мужчина жестом показал всем спрятаться в дальней комнате.
- Главное, ничего не бойтесь. Мы скоро вернемся. – Договорив, мужчина закрыл тяжелую, скрипящую дверь, оставив детей одних в полной темноте и быстро ушел.
Шум не утихал ни на секунду. Вначале были удары. Сильные и частые, тяжелые удары, от которых дети каждый раз вздрагивали и прижимались друг к другу, а затем и крики людей…
***
Наступательная армия днем ранее получила подкрепление, и теперь смело готова была начать наступление на осажденный город. Однако, они были потрясены мужеством тех немногочисленных солдат, которые голодные и промерзшие до костей обороняли город до последней капли своей крови. С каждым днем холодало, что было явно в пользу атакующих, но стоять на месте командование не хотело. Был дан приказ :наступать в полдень. Как только часы в лагере пробили двенадцать часов, тысячная армия рванула со своих мест вперед, пробираясь всё глубже и глубже в город. Выстрелы, крики, взрывы. В этой суете было сложно что-либо разобрать, но этого и не требовалось. Нужно было просто бежать вперед и стрелять во всё, что движется.
Мало кто одобрял такую позицию, но каждого неугодного приравнивали к предателям армии и тут же казнили пулей в голову. После нескольких таких мятежников, настроение армии изменилось в патриотичную сторону. Никто не отважился сказать что-то против приказа руководства.
Пробираясь всё дальше и дальше, расстреливая и добивая последних защитников города, армия гордо рассредоточивалась по улицам города, заходя в дома, грабя и убивая.
Вскоре отряд солдат дошел и до закрытой, полуразрушенной часовни, у входа которой на снегу был нацарапан простой детский рисунок: дом, семья из трех человек и солнце в самом углу. Но на рисунок никто не обратил внимания, и он был за несколько секунд затоптан под тяжелыми сапогами солдат. Кто-то что-то крикнул и начал с ноги ломать дверь. Удар. Второй. Третий. Не вышло. Затем уже несколько солдат постарались вместе сломать двери. Тщетно. Потратив пару гранат, они просто разнесли в щепки дверь. Кто-то из горожан выбежал с маленьким ножом. Выстрел. Крики.
Уверенным шагом солдаты вошли в часовню, расстреливая каждого на своем пути. Но они не встречали сопротивления. В часовне были лишь исхудавшие и полураздетые люди, которые просто пытались защитить себя и едва стояли на ногах. В дальней стороне часовни, у полукруглой стены, рядом с остывшей бочкой на коленях сидел мужчина и молился. Он пал последним.
Командир отряда непоколебимо вел всех вперед, в катакомбы. Он чувствовал, что здесь могут быть еще люди, которые представляют угрозу для него. Открывая тяжелые дверь в каждую комнату и доходя до тупика, он ругался и возвращался обратно.
- Капитан, здесь пусто. – Отчитался один из солдат.
- Всё проверили?
- Так точно. Живых не обнаружено.
- Доложите об убитых. – Закашлял капитан.
- Десять.
- Заложите здесь всё взрывчаткой. Сравняем с землей и идем дальше.
Говорят, что снежинки – души погибших. Почему же сегодня такой снегопад?
Понравилось? Ставь лайк и напиши комментарий. Таким образом, а так же рассказывая друзьям, Вы помогаете развиваться каналу.