Это была моя первая ночевка в танзанийском буше, я расположилась в национальном парке Руаха, славящемся большим количеством львов. Хозяин лагеря, поприветствовав меня, сказал: «Ваше место – вон там». И указал на тропинку, ведущую мимо установленных на помостах палаток в сторону густых зарослей у реки. Я пошла по ней и вскоре оказалась на берегу. Остановилась посмотреть на плещущихся бегемотов, заметила и маленькую палатку. Казалось, она стояла прямо на тропе, протоптанной бегемотами. Этому хлипкому сооружению предстояло приютить меня на ночь.
Не желая быть стащенной в воду неуклюжим бегемотом и утопленной в ворохе разноцветного нейлона, я перетащила палатку подальше от тропы. Ночью я лежала без сна и слушала звуки буша: стоны козодоев, уханье сов, визг бабуинов, шум падающей воды. И вдруг ясно различила львиный рык на том берегу. Затем другой, теперь уже на моей стороне. И третий, оглушительный рев, пронзивший ночь. Судя по близкому треску сухих веток, лев был уже рядом. Я хорошо чувствовала его запах, и он наверняка учуял меня.
Сделав несколько кругов, лев завалился на палатку, очевидно привлеченный её теплом. Тент просел, и я была оттеснена на крошечное свободное пространство. Точнее оттеснена была не вся я: мою левую руку придавила массивная пахучая туша. Через несколько минут лев заснул. Я боялась высвободить руку, чтобы не побеспокоить царя зверей, и лежала неподвижно, стараясь не паниковать.
Должно быть, в конце концов, после большого выброса адреналина, я провалилась в сон. Следующее, что я помню, – это солнечный свет, пробивавшийся сквозь разноцветный тент. Палатка осталась на месте, а свежие следы на песке напоминали о ночном госте.
После этого случая мою конуру прозвали «палаткой смерти», а мне предоставили новую, уже на помосте.
Источник: В постели со львом // National Geographic. – 2013. – № 12. – С. 22.